Долгое время не удавалось определиться с формой прибора. Перепробовал все: призму, кольцо, спираль. Наконец, остановился на самом простом и вместе с тем наиболее надежном варианте — полой трубе диаметром один и длиной три метра. На ее торцах я закрепил sp-резонаторы, которые одновременно служили и волновыми отражателями. Не скрою, эти приспособления — предмет моей особой гордости. Пришлось поломать над ними голову!.. Дело в том, что ни электронные, ни ЕМ-зеркала для этой цели не годятся. Гравитационные волны, обладая абсолютно проникающей способностью, должны беспрепятственно проходить сквозь любые материальные преграды. Понятно, что зеркала, отражающие частицы или свет, не являются для них заслоном и не могут изменить направленность потока излучения. Другое дело резонаторы. Если искомая волна окажет даже незначительное воздействие на приемный отражатель, то она вызовет и его резонанс. Далее, волна уйдет, а ее эхо останется, усилится и отразится на второй резонатор. Потом опять на первый… И так до тех пор, пока пойманный в ловушку сигнал не достигнет мощности, достаточной для того, чтобы включить индикатор. А там уже несложно будет этот сигнал расшифровать, переложить на язык уравнений и восстановить родословную.
Вот так я решил искать гравитационные волны, поставив первичной целью только их регистрацию и ничего более. Остальное приложится соответствующим образом и в свое время.
Не стану здесь подробно описывать устройство гразера. Это заняло бы много времени. Отмечу лишь одно — всё, что мне удалось сделать, уже представляет основу для серьезной диссертационной работы. Но у меня и мысли нет раскрывать секреты. Слава, признание, положение в обществе меня не интересуют. Всё это ни в коей мере не может заменить того, что ушло. Я был зол на судьбу, на людей и, хотя самолюбие не позволяло мне признаться в том, чувствовал себя вконец обездоленным. Нет, я не жалел себя, поскольку считал, что потребность в жалости является первым признаком нравственного разложения, не взывал к сочувствию окружающих, без тени сомнений понимая, что никто мне не поможет. Если я чего и боялся, так это внутренней слабости и душевного надлома, потому изо всех сил старался держаться, думая только о том, как бы поскорей завершить начатые разработки.