Принцип воина

– Точно! А теперь моя рабыня. И сейчас она подарит тебе танец, – Леодр одним движением сдернул с Тани её мальчишескую одежду, и Таня в одно мгновение предстала перед всеми в костюме танцовщицы. Зал ахнул. Даже Арис смотрел на это преображение широко открытыми глазами, приоткрыв рот от изумления. В это мгновение Тане показалось, что ее выставили голой перед всеми этими людьми. Она машинально прикрылась руками, придерживая накидку, а на лице ее отразился неподдельный испуг. Впрочем, судя по шуму и выкрикам, эта ее реакция привела гостей в еще больший восторг.

– Беги к Кину, переобувайся и начинай танец, быстро, – шепнул Тане на ухо Леодр.

Таня его не слышала. Она смотрела на Ариса. Такой позор перед ним! О боже!

В ужасе девушка бросилась к выходу, где ее встретил Кин.

– Переодевайся быстро и иди танцевать, – скомандовал он.

Сознание постепенно стало возвращаться к Татьяне. Машинально она сбросила сандалии и начала вставлять ноги в туфли танцовщицы. Над залом поплыли уже знакомые звуки музыки. Видимо, кто-то дал знак музыкантам. Таня повернулась к залу и ее взгляд встретился со взглядом Ариса. Тот смотрел на нее не отрываясь. В его глазах застыло изумление. И Таня не могла оторваться от них.

– Это танец для тебя, любимый, – одними губами прошептала Таня и бросилась назад, в центр зала, широко раскинув руки, в которых развивалась накидка. Она выполняла выход для танца, уже попадая в такт музыки.

Ритм танца подхватил ее, а тело само начало выполнять заученные движения. Но сколько страсти и мольбы о помощи было теперь в них! И все они были обращены к НЕМУ. Сердце мерно отсчитывало удары. Пятидесятый, сотый, двухсотый, и покрывало крылом лебедя спланировало на пол. Трехсотый, четырехсотый, и расстегнутый лиф соскользнул с ее рук, обнажая прекрасные груди. Четырехсотый, шестисотый, и юбка мягко упала на пол по стройным ногам. Изобразив смущение и стыд от «неожиданной потери одежды», которые наверняка должны были необычайно возбудить любимого, Таня снова пустилась в пляс.

Теперь она извивалась полностью обнаженной, думая лишь о том, что чувствует ОН в эти минуты. Семисотый удар. Движения девушки становились все более откровенными и страстными. Гости лениво обсуждали прелести танцовщицы, отпускали скабрезные шутки. Ей это было безразлично. Она танцевала для НЕГО. Восьмисотый, девятисотый. Она ничего не слышала и не видела, кроме его глаз, глаз человека, который – она это знала точно – спасет ее даже ценой собственной жизни. Тысячный. Она застыла в финальной позе.

Музыка мгновенно оборвалась. В зале повисла тишина. И в этой тишине раздался хрипловатый голос наместника:

– Отдай мне ее, Леодр.

Купец медленно встал из-за стола, подошел к Тане, взял ее за руку, заставил подняться и подвел к столу наместника. Он нарочито медленно обвел глазами обнаженную фигуру девушки. Очарование танца рассеялось – Таня, вдруг осознав, сколько людей смотрят на ее обнаженное тело, резко покраснела и закрылась руками. Грубым движением Леодр заставил ее опустить их и повернулся к наместнику.

– Тебе не откажешь в изысканном вкусе, сиятельный боярин. Рабыня и впрямь хороша. Обсудим это?

Наместник сделал быстрое движение рукой, и на хорах снова громко заиграла музыка. Гости, словно по команде, заговорили между собой, нарочито отвернувшись от стола, за которым сидел воевода. Повинуясь взгляду боярина, Арис тоже отошел в сторону и принялся демонстративно рассматривать фрески, украшавшие стены зала.

– Двести золотых гривен, – хриплым голосом объявил наместник.

– Завтра, на торгах, после такого танца за нее дадут много больше, – усмехнулся купец. – Впрочем, я бы не хотел ее продавать. Надеялся, что она будет служить в моем доме, ублажать мою душу вечерами и тело ночами. И дело даже не в этом. Я далек от того, чтобы торговаться с нашим обожаемым наместником, защитником и заступником, как с обычным купцом. Я не продаю эту рабыню. Но я всегда буду рад поднести ее в подарок, если наместник проявит понимание нужд скромного купца.

– Что ты хочешь? – негромко пробурчал наместник. Было видно, что его раздражают столь «долгие заходы» собеседника. Его глаза в открытую ощупывали Таню, и казалось, он готов был вцепиться в нее немедленно, прямо тут, при всех.

– Монополию на промысел слоновой кости на Беломорье. Все мои прежние предложения остаются в силе. Сверх того ты получишь эту рабыню.

– Но ты же помнишь, что я тебе говорил, – надулся наместник. – Не могу же я так…

– Как знаешь, – безразлично пожал плечами Леодр.

Он махнул рукой. В зал на полусогнутых ногах вбежал приказчик. Низко поклонившись наместнику, он схватил Таню за руку и потянул к выходу.

– Стой, – воскликнул наместник. – Тысяча гривен.

– Завтра я отправлю ее в мой публичный дом в Каиссе, и там она принесет мне больше, – усмехнулся Леодр.

Приказчик снова потянул Таню, и, подчиняясь ему, девушка повернулась и сделала два шага к выходу.

– Идет, – зло буркнул наместник.

Приказчик тут же замер на месте, снова повернув Татьяну лицом к столу.

– Без обмана? – прищурился купец.