Принцип жирового тела

Жаль только, что правильным жукам не дано правильно понять всех этих вещей. С моей точки зрения атеиста по рождению, Иисус был не болеее чем неправильным жуком, но не просто неправильным, а неправильным в квадрате, потому что просто неправильные жуки не имеют привычки громко жужжать и обращать на себя всеобщее внимание. Правильные жуки - иудеи посчитали его жужжание вредным и опасным для общества и попросили римского прокуратора примерно его наказать. Римляне, согласно обычаям того времени, прибили неправильного жука длинными ржавыми гвоздями к большой, воткнутой в землю деревяшке. Потом какой-то проходимец назвался апостолом Павлом и придумал красивую легенду о том, что это была искупительная жертва, которую сын божий принес своему отцу во искупление грехов всех правильных жуков. В результате была основана целая религия, и уже два тысячеления правильные жуки умиляются на пришпиленного к деревяшке неправильного жука, который согласился пострадать, чтобы не пришлось страдать всем правильным. Все правильно, все так и должно быть. Правильный жук всегда ищет лазейку, чтобы увернуться от своей доли страдания и переложить его на кого-нибудь другого. И неправильный жук - это наилучший кандидат. Народ равнодушен к страданиям Джордано Бруно. Он терпел пламя костра, защищая научную истину. И другие неправильные жуки типа Вольтера или Спинозы тоже не пользуются особым спросом. А вот Иисус нужен всем и каждому, потому что он с радостью и блаженством позволил пришпилить себя гвоздями к куску дерева за них за всех.

Неизвестно, что на самом деле произошло в древнем Иерусалиме в далекие времена, но вполне очевидно, что тот, кто представил этого несчастного в легенде как ходатая по делам всего неправедного человечества перед высшими силами, благодаря усилиям которого можно после смерти отвиливать от наказания за учиненные при жизни большие и малые пакости, был исключительно умным проходимцем и отъявленным негодяем. Одной религией в мире стало больше, а милосердия и человечности не прибавилось ни на грош. Неправильного жука пришпилили к кресту и не снимают уже два тысячелетия, а смотрят на него и умиленно крестятся, а тем временем детишки собирают "гербарий из бабочек" и аккуратно наклеивают их трепещущие крылышки на школьный картон.

11. Ссора и примирение.

Через пару дней я подошел к Лидии Ивановне и попросил ее дать мне больную Пролетову, которая меня заинтересовала, для курации. Лидия Ивановна с сомнением покачала головой:

- Это очень непростая больная, Алексей Валерьевич. Молодая, симпатичная, о-очень неглупая, коварная, и временами очень жестокая… Вы часом в нее не влюбились? А вы ее историю уже смотрели, в курсе, какой у нее диагноз? Смотрите, я не буду Вас ни от чего предостерегать, доктор, но не советую Вам подпускать ее близко к себе. Эта женщина может вас так обжечь, что придется всю жизнь дуть на обожженное место. Вы знаете например, что у нее черный пояс по джиу-джитсу? Она еще до болезни долго занималась в какой-то подпольной студии. У нас ее все санитарочки побаиваются. Не дай Бог ее обидеть - может искалечить. Навыки-то все остались, физическая сила хорошая, а в состоянии аффекта она себя совсем не контролирует. Недавно она в столовой сломала два ребра Верочке Фандюшиной, бредовой больной, которая вдруг полезла к ней царапать лицо - что-то ей, должно быть, в бреду примерещилось… Ладно, берите, больная интересная, разбирайтесь, доктор. Только - поосторожнее и поделикатней. И ни в коем случае не оставайтесь с ней наедине, у этой больной наверняка расторможенность влечений. Лежит довольно давно, мужчину тоже не видела давно - может запросто начать Вас домогаться, а если Вы начнете от нее отбиваться, может разъяриться и Вас порядком изувечить. Ну что, не передумали, доктор?

- Нет-нет, я ее беру - ответил я.

- Уж не влюбились ли Вы, Алексей Валерьевич?

Я слегка покраснел.

- А может, Вы с ней уже влюблялись, доктор? Она ведь у нас орел-девка. Нет?

Я покраснел еще больше и кашлянул в ладонь, чтобы скрыть смущение.

- Ладно, как бы там ни было, я Вам все сказала, остальное прочтете в истории. Успехов Вам доктор, и не теряйте головы, а то потом еще и Вас лечить придется. Я поблагодарил заведующую отделением и пошел за Ольгиной историей болезни. Саму Ольгу я решил позвать после того как обойду всех, чтобы можно было поговорить подольше.

Я решил не заходить в этот раз в седьмую палату, где лежала Ольга, а вместо этого послал за ней дежурившую в тот день Нину Васильевну, нашу санитарочку. Та пришла через несколько минут и сообщила, что Ольга наотрез отказалась идти:

- Села на кровати, смотрит букой, я от греха подальше, решила к ней близко не подходить. Может, сами до нее дойдете, Алексей Валерьевич? Она на мужчин как-то лучше реагирует.