Принуждение к Игре (СИ)

Плохо, что этот щит нельзя держать постоянно. Во-первых, он работает в обе стороны, то есть наши пули также будут задерживаться на две секунды. А во-вторых, запас маны. Один этот артефакт имеет запас четыре с половиной тысячи единиц. И все эти единицы находятся, в виде бирюзового песка, в самой верхней части часов. С боку у них ручка, при помощи нее выставляется время действия щита. Выставляешь на нужное время, и вдавливаешь ручку в корпус. С верхнего резервуара часть песка пересыпается в среднею часть, то есть столько маны, сколько нужно на разовое применение. Хочешь поменять, опять сжимаешь корпус, и появляется ручка.

Для запуска щита достаточно нажать на кнопку сверху. Пока из среднего камеры песок пересыпается в нижнюю – действует щит. Как только действие заканчивается, из верхней секции в среднюю досыпается песок. В это время щит запустить не возможно, и в не зависимости, сколько песка нужно для следующего запуска, он все равно будет досыпаться четыре минуты – время отката. Я выставил действия щита на пять секунд, таким образом, у нас всего сорок пять применений, если, конечно, менять не будем.

А вот что теперь с Йогилем делать ума не приложу – обиделся старый. Может его в эльфийский театр сводить в знак примирения? А на какие шиши? После всех закупок мой баланс составляет всего три сотни золотых. Не дешевое удовольствие эти гонки на паровозках. Один пулемет обошелся в пятьдесят тысяч, а к нему еще патроны нужны, да гранат соточку заказал. Именно из-за необходимости метать гранаты пришлось делать кабину открытой, и у стрелка бронещит только на двести семьдесят градусов.

А что еще прикажите использовать против гусеничной техники? Орудие устанавливать? А если враг не спереди, а сбоку, или сзади? Так что гранаты, гранаты и только гранаты. Взял самые мощные, даже если под гусеницу не попадет, хоть воронка на пути будет – авось оторваться поможет.

– Спонсоры это хорошо. И много тебе за это, – драконид кивнул на капот, – отвалили?

– Двести тысяч это разве много? – капот нашего броневичка, да и не только капот, украшала реклама торгового дома Амальгамера. И то они на это пошли благодаря личному посредничеству Полосатого Слона, – ну и еще полигон оплатили.

– Полигон тоже полезно, – полигон для тренировок участников представляет собой территорию двадцать на десять километров. Все тренируются на одной площади, при этом друг с другом не пересекаются. Законы виртуальности в действии – мы как бы находимся в разных плоскостях мироздания. И попасть к тренирующимся, можно только с разрешения того, на чье имя оформлен договор аренды. В нашем случае с моего.

– Да кто же спорит, мне бы его точно не потянуть, спасибо спонсору.

– А эти сколько дали? – драканид постучал по внешней стороне двери.

– А эти ни сколько не дали, это моя личная инициатива, – на каждой двери была надпись «Такси Тропы», а под ней изображен добрый выглядывающий из окна машины мультяшный волк в кожаной кепке, ниже слоган фирмы отца: «Довезем и Айболита!», – привет из реала, так сказать.

– Там работаешь?

– Не совсем, долю имею. Самопиар короче.

Уже после того как загрузили на машину боеприпасы и Ментиш устроился на месте стрелка, пробуя работу механизма поворота башни, мы двинулись на полигон.

– Илюх, может третьим будешь? – задал я самый важный на данный момент вопрос.

Завтра участникам выдадут маршруты, потом еще день на подготовку, и гонка. А у меня экипаж даже по минимуму не укомплектован.

– Да не могу я, – развел лапами драконид, – я же говорил, послезавтра с семьей на море улетаю.

– Жаль.

– А мне как жаль! И в гонке хочется поучаствовать, и сезон ветров на Гурских Пиках. Хотя денег на их посещение все равно нет.

– Гурские Пики это драконидский Куршавель?

– Не совсем. Понимаешь, я когда путевки покупал, не думал что так быстро связь до ста пятидесяти подниму. На этом уровне происходит первое погружение, а для этого надо чтобы значение расового навыка было пятьдесят.

– а причем тут Гурские Пики? – расовый навык пятьдесят, о-хо-хо это мне значит надо усиленно вредность качать.

– Ну как причем? У драконидов расовый навык парение.

– Так в чем проблема? Вот на елку залазь и пари себе на здоровье.

– Елки это не то. С дерева максимум метров восемьдесят пролететь получится. А после тридцати каждый полет не меньше пяти сотен метров должен быть, и обязательное условие выжить по приземлению.

– И что будет, когда ты парение до пятидесяти поднимешь и первое погружение пройдешь?

– Смогу летать, правда, до полного слияния, без набора высоты. Подпрыгнул и лети по прямой.

– Ага, как крокодил в анекдоте: низенько-низенько!

– Ну тип того, – хохотнул Ильсс, – у нас это погружение называется единение с праотцом.

– Так при чем тут ветра на гандураский пиках? А! это Мекка драконидского парапланеризма?