Принуждение к миру

Возвращаясь в общежитие, Андрей невольно усмехнулся, вспомнив подначку Касымбекова. Разумеется, все прекрасно понимали, что майор не обязан подтверждать свой класс спецназовца в здешних народных играх и состязаниях. И даже если бы он отказался, все равно это не пошатнуло бы его авторитет. Но… Лавров не был бы самим собой, если бы не принял твердого решения: если доведется, он обязательно примет участие в конных состязаниях. Он докажет, что ему по плечу и монетку поднять на полном скаку, и сбросить соперника с коня.

Глава 5

На следующий день, с учетом того что это был выходной, Андрей, чтобы не «закисать» от скуки в четырех стенах, решил съездить в Бишкек – погулять по городу и немного, так сказать, проветриться. Знал бы он, чем обернется это «проветривание»! Но, впрочем, если бы и знал, все равно не изменил бы своего решения.

После завтрака, выйдя в «гражданке» через КПП на площадь, он взял такси – двадцать четвертую «Волгу», хоть и изрядно обветшалую, зато черного, «министерского» цвета. Погода была теплая – солнце светило вовсю, снег таял полным ходом, расплываясь по асфальту обширными лужами. Когда машина выруливала на трассу, проезжая мимо пятачка, на котором по-прежнему толпились все те же «жрицы любви», Лавров заметил крутившегося поблизости от них не так давно битого им сутенера. Тот подзабыл свою петушиную осанку и больше напоминал барбоску, который, получив хозяйской палки, теперь опасается схлопотать еще раз. Увидев через стекло кабины своего ненавистника, сутенер скривился и проворно шмыгнул за спины девушек. Те тоже, узнав Андрея, замахали ему руками с дымящимися в них сигаретами.

– А тебя, я вижу, девчонки прямо-таки обожают, – чему-то усмехнувшись, констатировал таксист – здоровенный русский дядька в годах, с запорожскими усищами. – Не хочу обидеть вопросом, но все же интересно – случайно не как постоянного клиента?

– Не-е-т… – Лавров со смехом мотнул головой. – Платной «любовью» не увлекаюсь. Просто вразумил их сутенера, который прилюдно бил одну из этих девиц.

– Ну, это по-мужски! – согласился таксист. – Знаю я, о ком речь. Но если не женат и не монах, то отчего бы и не согрешить разок-другой? Просят они за свои услуги немного. К тому же им тоже жить на что-то надо. Не от великой радости они тут зимой топчутся на морозе. Я их всех как облупленных знаю. Вот эта Айгулька, за которую ты вступился, из бедняцкой семьи. Был жених, обманул и бросил. Родители выставили за порог – дескать, опозорила семью. А беленькая Светка – разведенка с двумя детьми. Муж ушел к другой, а чем ей их кормить? Так что, хоть иногда, внимание им оказывай, помогай решать финансовые проблемы…

Таксист все это говорил с какой-то непонятной хитрецой в глазах, и было непонятно – то ли он и в самом деле агитирует своего клиента воспользоваться услугами путан, то ли, будучи завзятым хохмачом, образно говоря, «вешает лапшу на уши».

– А лично вы помогаете им решать их финансовые проблемы? – с долей иронии поинтересовался Андрей.

– Да мне-то – куда? – вскинул тот руки к потолку. – И годы уже не те, чтобы молодух снимать – уже за полста перевалило, – и жена строгая. Эх, мне бы твои годы!..

Таксист ударился в воспоминания, как здорово жилось во времена Советской Киргизии. Тогда, уверял он, и люди были добрее, и о проституции слыхом не слыхивали, и жили все – о-го-го как!.. Да и рыба в озерах ловилась крупнее…

– …И вы тогда были моложе, и зимы теплее, и горы выше, – понимающе продолжил за него Лавров.

– Ох, и смышленый ты парень, я погляжу! – рассмеялся тот. – Возить таких – одно удовольствие. Тебе сейчас куда?

Подумав, Андрей попросил отвезти его в центр.

– Здесь уже почти полмесяца, а город толком так и не посмотрел… – пояснил он.

Выйдя у центральной площади Ала-Тоо на проспекте Ибраимова, Лавров не спеша прошел до видневшегося невдалеке дубового парка, уже почти освободившегося от снежного покрова, но по-зимнему голого и неподвижного. Пройдясь по малолюдным дорожкам, вдоль которых были выставлены различные парковые скульптуры, он заглянул в «Бишкекский вернисаж» – галерею Эркиндик, где около получаса вместе с компанией каких-то западных туристов осматривал ковры, изделия из дерева и металлов, народные музыкальные инструменты работы местных мастеров, картины и киргизские национальные костюмы. Потом прогулялся по уже высохшей площади, в центре которой высился Дом правительства. На фоне отдаленного заснеженного горного хребта, своими вершинами заслонившего часть небосклона, архитектура городских зданий смотрелась весьма импозантно. Свернув на улицу, названную в честь то ли Индиры, то ли Махатмы Ганди, Лавров зашагал по тротуару, как он сам называл, «куда кривая выведет».