Приобретут весь мир

— Но не как человек, герр Бэдд, у него такие большие ресурсы и такое огромное личное влияние. Если бы он захотел, он мог заставить всех других издателей печатать в поддержку нашей стороны дела. Я имею в виду, он мог бы стать создателем новостей. А он сидит в этом замке, который он построил в Калифорнии, и рассказывает о том, что он отправляет телеграммы, инструктируя своих редакторов о содержании первой страницы завтрашнего номера.

— Он совсем старик, не так ли?

— Ему семьдесят семь, но он родом из жесткой породы. У этих западных пионеров не должно быть слабаков. Могу я поговорить с вами строго конфиденциально, герр Бэдд?

— Всегда, конечно.

— Как вы думаете, у нас есть шанс победить Рузвельта?

— Я не знаю, герр Хайнш, моя работа за границей. Когда я возвращаюсь сюда, я могу только спрашивать мнение других людей.

— Что думает ваш отец?

— В настоящее время у нас с отцом нет хороших отношений, он делает военные самолеты и не думает ни о чем другом. Естественно, я нахожу это отвратительным, и я делаю свои визиты короткими. Ньюкасл принадлежит торговцам смерти и политикой не занимается.

— В этом и заключается политика! Она распространяется как лесной пожар — огонь жадности. Рузвельт убедил Конгресс проголосовать за военные приготовления в размере двенадцати миллиардов долларов, и каждый доллар является взяткой для любого бизнесмена, чтобы уменьшить его оппозицию нашему участию. Если мы займемся этим, это обойдется нам в сто миллиардов, двести, пятьсот, никто не может догадаться. Последняя война не будет исключением для сравнения.

— Я согласен с вами обо всем этом, это самое страшное.

— Вот почему мои мысли обращаются к Херсту. Он — самая сильная личность, которую мы имеем на нашей стороне. У него больше денег, чем у всех людей, которых я знаю, вместе взятых.

— Я считал, что у него серьезные финансовые трудности.

— Это ничего не значит для такого человека, как он. Возможно, он потерял десять миллионов, двадцать миллионов, но у него сотни миллионов, он владеет самой большой нью-йоркской недвижимостью, чем любой другой, его доход может финансировать десяток крестовых походов для спасения Америки.

— Я читал, что ему пришлось пожертвовать некоторыми своими газетами, и что он потерял контроль над всей организацией.

— Финансовый контроль, но не редакционный. Синдикат занимается коммерческой стороной дела, но он все равно получает свою долю, не обманывайте себя.

— Что именно вы считаете, он должен делать?

— Прежде всего, чтобы осознать чрезвычайную ситуацию, с которой мы сталкиваемся. Если Рузвельт будет переизбран, это означает, что мы вступаем в войну, это точно, если только мы не сделаем что-то революционное.

— Говорите откровенно, герр Хайнш, вы можете рассчитывать на меня.

— Мы, американцы, загипнотизированы идеей выборов. Мы думаем, что голоса все решают, голоса приходят от Бога. Но Гитлер и Муссолини показали нам, что правительства не являются неизменными и что толпе не нужно идти своим путем.

Длительный опыт научил агента президента никогда не удивляться. И, тем более, он не и не удивился. — «Вам было бы приятно узнать, сколько людей говорит об этой идее в раздевалках всех загородных клубов».

— Значит, вы это слышали?

— Конечно, я имел в виду спросить вас об этом. Их любимая формула: 'Кто-то должен его застрелить!'

— Я не имею в виду ничего такого экстремального. Убийство произведёт плохой эффект и может привести к реакции. Все, что необходимо, чтобы группа решительных людей увела его и удерживала бы в каком-то тихом месте, пока проблема не разрешится. Кто-то должен заявить: 'Вы все еще президент, мистер Рузвельт, но им не работаете какое-то время. Страной будут руководить люди в здравом уме, которые не намерены убивать своих сыновей в пользу Британской империи и большевистской России'. Эти люди — все американцы, герр Бэдд.

— Это действительно интересные новости, сэр, и если что-то в этом роде должно быть сделано, вы можете рассчитывать на мое сотрудничество. Вы не захотите называть своих друзей и, пожалуйста, обратите внимание, что я не спрашиваю об этом. Я понимаю, насколько конфиденциальным должен быть такой вопрос.

— Приятно это слышать от вас, герр Бэдд, такого отношения я ожидал от вас. Вопрос в следующем, не хотите ли вы пойти к Херсту и попытаться убедить его оказать нам реальную помощь, пока не стало слишком поздно? Убедите его, что вовлечены только богатые американцы.

— Но как я могу говорить с человеком по таким вопросам, герр Хайнш? Он не будет разговаривать открыто с незнакомцем.

— Вы не будете чужим человеком, я бы снабдил вас рекомендациями нескольких влиятельных человек, которые ручались бы за вас. Конечно, вам придется провести там немного времени и познакомиться со старым джентльменом. У вас есть всё необходимое для его обработки, потому что вы являетесь авторитетом в искусстве, и он является величайшим коллекционером в мире, а также вы друг Гитлера, а Херст встречал фюрера, и я знаю, как сильно он был впечатлен. Я уверен, что он не найдет чего-нибудь нового в идеях, которые вы ему представите.

XI