Приобщение

Вода в колеях среди тощей травы,За тучею туча плывёт дождевая.В зелёном предместье предместья МосквыС утра моросит. И с утра задувает.А рядом дорога. И грохот колёс.Большие заводы. Гудки электрички.Я здесь задержался.                  Живу.                      Но не врос.Ни дача, ни город,                Тоска без привычки.Быть может, во мне не хватает огня,

Я, может, уже недостаточно молод…Но осень не манит в дорогу меня —В ней нынче одни только сырость и холод.И ноги ступают по тусклой траве.Все краски пропали. Погода такая.Но изредка солнце скользнёт по листве —И желтым и красным листва засверкает.Как знамя, она запылает в огнеПодспудного боя.               И станет мне ясно,Что жизнь продолжается где-то вовне,Всё так же огромна, остра и опасна.

Да! Осени я забываю язык.Но всё ж временами                сквозь груз настроенья,Сливаюсь,        как прежде сливаться привык,С её напряжённым и грустным гореньем.И, может быть, будет еще один год.Год жизни —          борьбы с умираньем и скверной.Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт.Пусть всё будет больно, но всё — достоверно.Порывы свирепы. Не бойся. Держись.

Здесь всё на учете: и силы, и годы.Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь —Контрольный налёт первозданной природы.И в кронах горят желтизна и багрец.Как отсвет трагедий,                  доступных не очень…Для дерева — веха.                  Для листьев — конец.А чем для меня ты окажешься, осень?

1957

* * *

Шла вновь назад в свою судьбу плохую.Решительно. Свирепо. Чуть дыша…Борясь с тоской и жалобно тоскуя,Всем, что в ней было, мне принадлежа.Шла с праздника судьбы в свой дом убогий.Шла противозаконно в дом не мой.Хотя моими были даже ноги,Которые несли её домой.

1958 

ЛЕНИН В ГОРКАХ