Приплывший дом

И это приглашение вдруг показалось Даре единственно правильным, точно только его она и ждала. Она вспомнила юношу, который пропал в Китеж-граде. А потом прислал родным записку, чтобы его не искали, ведь у него все хорошо.

Дара тоже напишет.

– А я смогу? – неуверенно спросила она. – Остаться?

Вдруг не получится? Ведь задерживаются в невидимых городах только избранные, достойные. Неужели Дара достойна?

– Конечно, я же тебя пригласила. Это работает по обе стороны, – проговорила Иванна.

– Пригласила? – не поняла Дара.

Ее собственные мысли казались тяжелыми, словно камни. Она будто бросала их в колодец, и они тут же исчезали в темной глубине. Неужели она так сильно устала, что не может сосредоточиться даже сейчас?

– Ты забыла? Я позвала тебя в дом, а потом и в Мологу, – пояснила Ива.

Казалось, это случилось давно, а не вчера вечером. Но что-то было не так…

– Ты предложила посмотреть на наличники, – вспомнила Дара.

Ива пожала плечами.

– Но ты же видела, что в Рыбинске у дома они совсем простые. Резную работу сицкарей потеряли при сплаве. Красивые наличники я могла показать тебе только в Мологе. А ты ведь хотела увидеть именно их.

И тут Дара начала понимать.

– Ты меня пригласила… и я вошла.

Иванна кивнула.

– Тайного друга принято накормить, – продолжала доманя, – чтобы он остался. Обычно предлагают хлеб с солью или молоко. А еще надо одарить вещью, задобрить. Предложить лапоть, лоскутки…

– Платок, – закончила Дара.

Но еда? Хлеб, молоко… Она ничего такого не брала у Иванны. От хлеба с солью отказалась… Мороженое! Оно же из молока!

– И что, теперь я часть этого мира?

Ива торжественно кивнула.

– Здорово, правда? Я не говорила тебе, боялась, что ты испугаешься, если узнаешь сразу.

Нет, Дара не боялась. Она вяло подумала о домовых, которые, по преданиям, живут за печкой и охраняют хозяйство. Хлеб с солью, молоко, лоскутки, лапти. Может, все это не подарки, а приманки? Ловушки, которые привязывают духа к дому?

Но какая разница, если в этом доме есть Ива.

– Останешься со мной? – тихо повторила та.

В голове Дары калейдоскопом закружились образы родителей, великой тети, Майи, Лиса. Вспомнился вокзал родного города, школа и голубое здание исторического факультета. Все это сейчас казалось нереальным, призрачным. Словно отражение в воде. Хотела ли она обратно или уже пришла к своей цели, нашла свое сокровище – нашла Мологу?

И решение вспыхнуло, четкое, яркое, окатило теплом, счастьем до покалывания в кончиках пальцев.

– Я хочу остаться с тобой! Я тебя не брошу! Обещаю! – твердо сказала Дара и взяла Иву за руки. Ладони домани были холодными и шершавыми, как крупный речной песок.

Неожиданно Даре стало легко и весело. Она засмеялась, сама не зная чему.

– Я теперь что-то вроде чертика в бутылке? – Дара посмотрела на осколки стекла под ногами. – Домовой? Мы обе домани?

– Я доманя, – кивнула Ива, высвобождая ладони из рук Дары. – А ты нет. Ты – коргоруша.

– Что? – не поняла Дара.

Коргоруша? Но это ведь кошка?

Дара посмотрела в ту сторону куда удалился рыжий зверек.

Коргоруша остановилась на полпути и повернула к ним усатую мордочку, словно не собиралась надолго задерживаться, но хотела посмотреть на развязку.

Иванна подобрала осколок графина, похожий на острую льдинку. Теперь она сама взяла Дару за руку, раскрыла ее ладонь и вдруг с силой провела по ней стеклом, перерезая линию жизни.

Дара запоздало подумала, что сейчас будет больно. Но нет. Слегка защипало только, словно с кожи сорвали пластырь.

На ладони заалела кровь, но не потекла по руке, а превратилась в розовый туман, словно Дара держала дымовую шашку.

Ива соединила ладони лодочкой и зачерпнула окрашенный воздух… или воду? Она поднесла его к глазам, а потом перевела изумленный взгляд на Дару.

– Как… – растерянно пробормотала доманя.

А потом брезгливо встряхнула руками и вытерла ладони о платье.

Дара виновато сжала кулак, но потом вспомнила, что поранила ее именно Ива. Почему же теперь она недовольна?

А доманя неприязненно скривилась.

– Значит, ты отыскала графин? – спросила она.

– Какой графин? – растерялась Дара.

Она безуспешно пыталась собраться с мыслями.

Ива через плечо бросила взгляд на Коргорушу. Кошка передумала уходить и даже вроде бы сделала шаг обратно.

Доманя резко повернулась к Даре и стала развязывать платок. Дара равнодушно наблюдала, как Ива дергает туго затянувшийся узел.

– Я утону? – спросила она.

Невидимая вода уже холодила язык. Но Дара не испугалась. Почему-то казалось, что, даже если она снова станет захлебываться, ей не будет страшно. Возможно, потому что теперь платок она не теряла, его снимала сама Иванна.

Доманя продолжала сражаться с узлом. За эту ночь Дара часто дергала его, проверяла, боясь, что развяжется, и затянула на совесть. До нее наконец дошел смысл вопроса.

– Графин? Я его не находила! Графин принадлежал Олесе – подружке моего брата! Я вызвалась его отнести, потому что сидела с краю. Вот и всё!

Неожиданно Даре стало обидно. Опять эта Ольховая Шишка! Достанет даже на дне моря!

Кровь из зажатой ладони Дары превращалась в розовый свет, словно она прятала в кулаке диковинного светлячка.