Приподнявшие завесу. Карельский инцидент

– У них алиби, – ответил Влад протирая уставшие глаза. – В ночь убийства Тихомирова, у клуба был сбор на другом объекте: это заброшенная Сунская птицефабрика в поселке Янишполе, до 2004 года снабжавшая республику отборным яйцом. Закрытая из-за долгов, она не функционирует и по сей день. Полчаса назад, к нам доставили сторожа, который за щедрую плату предоставлял в полное пользование сооружения фабрики, для бесноватых игрищ клуба. Он перепуган и конечно расскажет нам все.

– М-м-да… дела говенные, – прошамкал Бархударов. – Как сами то? Волков, Живой?

Леха потер шею, нащупав набухлость от недавних проколов, и сделал пару наклонов головой.

– В норме Егор Григорьевич, только голова побаливает.

– Игорь, ты как?

– Все в порядке, – улыбнулся Игорь, – отделался впечатлениями.

– Ладно мужики, – помявшись, съехал с темы полковник. – Не хотел говорить до утра, но раз уж собрались… В общем отработка «КарелБиоКрионики», по нашим каналам ничего не дала. Там не просто докопаться не к чему; там комар носа не подточит! А это значит, что если в ближайшее время вы не накопаете что-нибудь действительно убойное на этот институт, то и эту версию придется оставить. Сейчас давайте по домам, отдыхайте. Завтра разрешаю выйти после обеда. Но учтите мужики, во второй половине дня, мне нужны новые, четкие мысли по делу. Все. Свободны…

Приехав домой, Влад, усталый и сонный, все же нашел в себе силы разогреть остатки ужина, и даже налил себе бокал своего любимого глинтвейна. Сидя за кухонным столом, он обратил внимание на фотографию, прикрепленную на холодильник магнитом. На ней, они с Ольгой стояли прямо посреди бриллиантовой лагуны, веселые и загорелые: на Владе смешная гавайская рубаха и белая соломенная шляпа, в зубах огромная сигара. У Ольги на шее колье из ракушек и веснушки на лице. Она смеется и строит ошарашенную мордашку. Внизу красивая надпись на английском – «Cuba 2009».

Влад с досадой подумал о том, как давно они не отдыхали вместе. Не то, чтобы речь шла о каких-то дальних поездках, а вот так, просто гуляя по онежской набережной или Губернаторскому парку. Да что тут говорить: Влад, пропадая целыми днями на работе, стал забывать дарить жене цветы!

– Ничего, Владислав Юрьевич, ничего, – подмигнул он мужчине в гавайской рубашке, – разберемся.

Он доел, и быстро приняв душ, проследовал в спальню.

Она всегда просыпалась, в любое время ночи, как бы тихо он не старался заходить. Влад, сам не зная отчего, суеверно верил, что между ними существует какая-то особая химия, невидимые нити которой, всегда поддерживают связь между двумя любящими друг друга людьми. Вот и сейчас, когда он лег, уткнувшись лицом в ее вкусно пахнущие волосы, Влад почувствовал, как ее маленькая ручка прокралась ему на бедро.

Придвинув теплое тело поближе к его животу, она тихо спросила:

– Владик ты покушал?

– Да малышка, спи, – прошептал Влад, слегка приобняв ее за талию.

– Устал?

– Немного…

– Завтра привяжу тебя к батарее, – обиженно просопела Ольга, – и никуда не пущу. А может, кстати, и к кровати, понял?

– Спи дурочка, – беззвучно усмехнулся Влад, у которого веки моментально начали наливаться свинцом. Спи…

* * *

Время стало работать против них: неделя подходила к концу, а команда Влада не сумела зацепиться и развить основную версию. Влад сам еще раз съездил в институт «КарелБиоКрионика», чтобы более подробно переговорить с Виктором Катом, но того не оказалось на месте. Начальник охраны объяснил, что заведующий в отъезде. Владу удалось переговорить с одним из старших сотрудников, но ничего важного он не узнал. Предъявить руководству института было нечего.

Игорь с Алексеем, старательно, но безрезультатно отработали все незначительные и малоизвестные связи профессора Тихомирова и Кирилла Цейганова, тело которого, после ряда экспертиз, все-таки было опознано – ничего. Охранник вел незаметный, размеренный образ жизни, а Петра Тихомирова, как уверяли в «КарелБиоКрионике», никто из сотрудников никогда не видел. До следователей дошла информация о том, что мать Кирилла пошла на поправку; сын, погибший такой страшной смертью, так и не узнал, что собранные им деньги помогли матери.

Декан Петрозаводского университета Ломтев, проявил искреннее участие в расследовании, и, созвонившись с Владом, даже припомнил, что как-то застал профессора в глубокой задумчивости, и тот бормотал что-то себе под нос. Ломтев не стал отвлекать профессора, но расслышал, как тот шепчет что-то вроде: «… я то думал, что изучил многое. Но господи, как же я ошибался…».

Сыщики чувствовали, что все эти мелкие факты и косвенные улики, неуклонно говорили о том, что ведется замысловатая теневая игра. Но у группы не было по-настоящему важных свидетелей.

Между тем, сын профессора Олег Тихомиров, покинул Петрозаводск, пообещав лично контролировать ход расследования из Екатеринбурга.