Природа плакала в тот день...

Билл все-таки напился. Напился до того, что под утро не мог отползти от умывальника, посчитав, что блевать в унитаз не эстетично и как-то очень неприятно наклоняться лицом туда, куда все сажают задницы со всеми вытекающими и вылезающими последствиями. Когда в половине девятого к нему зашел Тоби, чтобы разбудить, Билл предстал перед ним в таком виде, что телохранитель не стал рисковать, вызвал врача и стилиста — депрессивную звезду надо было поставить на ноги к одиннадцати часам во что бы то ни стало. Зато спустя пару часов Билл со счастливым злорадством отметил, что Том выглядит ненамного лучше него — мешки под глазами, красные опухшие веки, ему не помог ни хороший грим, ни кепка, надвинутая на самый нос.

День прошел так, как проходил обычно. Фанатки у отеля. Нечеловеческий визг. Автографы. Улыбки. Вспышки. Машина. Аэропорт. Фанатки. Визг. Улыбки. Вспышки. Досмотр. Много кофе в ожидании самолета. Самолет. Немного поспать. Контроль. Фанатки. Визг. Автографы. Вспышки. Машина. Фанатки… Визг… Отель… Тишина… Голова не болела, спасибо таблеткам, но сам он был заторможенный и вялый. Хотелось добраться до кровати, рухнуть на нее прям в одежде и вырубиться на несколько дней.

— Билл, у нас интервью через два часа, за ним сразу же пресс-конференция, потом съемки в телепрограмме, потом еще одно интервью на радио…

— А можно я не пойду? — проскулил он. — Скажите, что я умер от анорексии еще в Марселе… Пожалуйста…

— Идиотские шутки, — фыркнул менеджер, прикрепляя расписание на торшер скрепкой.

Когда дверь за ним закрылась, Билл поймал себя на мысли, что не помнит, как зовут этого дядьку. Потом он не вспомнил, какое сегодня число и вообще не сориентировался с днем недели. Он закрыл глаза и спокойно уснул — какая разница, у них для таких мелочей нанят специально обученный человек.

С самого утра Том ждал, нервничал, волновался. Поглядывал на часы, не выпускал телефон из рук. Он выглядит, как влюбленный придурок, — в конце концов, заключил Билл, ехидно улыбаясь. Почему-то не к месту вспомнился бритый лобок. Интересно, а ноги братик тоже теперь бреет? И кто из них сверху? По смс Билл решил, что Том (ну как-то он вообще очень плохо представлял брата, подставляющего кому-то задницу), а вот по их разговору… Бррр… Он глупо захихикал, отвернувшись от близнеца. Какая идиотская ситуация — его брат, который только вчера с умным видом вещал, что у него по любовнице в каждом городе, ждет свидания с любовником и волнуется, как девица перед поездкой в церковь на собственную свадьбу. Как бы посмотреть на предмет его обожания? Даже интересно, как должен выглядеть мужик, который из махрового гетеро за считанные дни сотворил гея?

— Ты нас представишь друг другу? — наклонился к брату Билл. Взгляд хитрый, на устах зловредная улыбочка.

— Я тебе уже одну представил, — состроил точно такое же лицо Том.

— Она мне, кстати, нравилась. А ты — придурок, раз такую девушку упустил. И мы, кажется, в Италии, мог бы пригласить ее на наш концерт.

— Ты бы нам лично потом постель застелил? — ехидно сморщил нос Том, противненько хихикая.

Билл трагично вздохнул и закатил глаза:

— Я бы для тебя ее даже вымыл.

— Дурак! — заржал Том, откидываясь назад. — Какой же ты дурак и задница!

Он расслабленно улыбнулся и нормальным голосом, без ломаний произнес:

— Ну так я зайду вечером засвидетельствовать свое почтение?

Том ответил такой же улыбкой. И покачал головой.

— Это моё, Билл. Извини.

— Том, — надулся он.

— Извини. Я больше не хочу рисковать.

— Ты ничем не рискуешь!

— Нет.

Билл поджал губы:

— Ничего, потерпи совсем немного. Вернемся домой, я съеду, можешь развлекаться, сколько хочешь и с кем хочешь. А главное — ничем не рискуя.

— Билл, ты… — Том болезненно поморщился.

— Надеюсь, что с ним ты действительно счастлив. Представляешь, как будет обидно — пожертвовать собственным близнецом и обломаться.

— Ты не…

— А когда он тебя бросит… — он запнулся. Глаза заблестели. — Том, у тебя больше нет брата… — в голосе звучала боль.

Том обхватил лицо руками и сжался.

— И… Том… — он задрожал и кое-как улыбнулся. — Не ищи меня больше… Ты теперь сам по себе, как и хотел. А то, знаешь… Я ведь тогда решил, что ты на самом деле… что ты… что мы можем…