Природа плакала в тот день...

— Неа… — видимо, Наташа тоже пыталась определить, какой из этих нескольких Биллов настоящий. — У него какая-то паранойя на личную жизнь. Сказал, что ждет звонка и волнуется. Что должны были еще вчера позвонить… В крайнем случае сегодня… Он даже туда домой позвонил. Говорит, никто не берет трубку. Я сказала, значит уехали. Ведь если бы что-то случилось, мы б уже знали?

Билл кивнул. Он сейчас на все согласен.

Жуткая головная боль с утра. Опухшее лицо в зеркале. Завтрак, который хочется отправить в унитаз вместе со вчерашним алкоголем, будь он не ладен. Кое-как улыбнуться и добраться от пункта А (двери гостиницы) до пункта Б (сидение машины) сквозь плотный строй истерящей массы. Том молчит всю дорогу. За телефон не хватается. Ему плохо. Билл молчит всю дорогу. Он бы и рад поболтать, и уже вовсе не сердится, но говорить не может физически. Ему плохо. Густав улыбается. Лицо припухшее, но взгляд чистый и ясный. Как у новорожденного. Георг прячется за огромными солнечными очками, надвигая на нос капюшон толстовки. И только Наташа чувствует себя отменно — загадочная русская душа.

Аэропорт. Фанатки. Самолет. Фанатки. Гостиница. Фанатки. Спааать…

Том ходил, как в воду опущенный. Не орал ни на кого, не злился. Ребята старались его расшевелить, рассмешить, но он молчал, грустно улыбался и вяло отнекивался, все так же сжимая в руке телефон. Билл видел, что брат с ним спал, положив около подушки, видел, как рванул к телефону в номере, когда снизу позвонила менеджер и попросила забрать подарки фанатов. Он за последние полчаса уже раз десять обновил почту, проверил мессенджер, слазил в дневник.

— Том, глупо изводить себя так, — решил утешить его Билл. — Ну с кем ни бывает? Первый раз что ли? Ты же не думаешь на самом деле, что вы бы жили с ним долго и счастливо и умерли в один день. Найдешь себе другую… Или другого… Глупо…

— Билл, сделай одолжение, пойди отсюда на хер, — спокойно попросил он.

— Я всего лишь хочу помочь.

Том встал и стремительно вышел.

Оставшееся время Билл провел с ручкой, ежедневником и календарем, выискивая дни, когда у них будет окошко в туре. Выходило как-то совсем все очень плохо. Сейчас Лиссабон. Завтра Белград. Потом Дортмунд… А через полторы недели после европейского тура у них начнется северо-американский. Еще полтора месяца. Георг прав — никакого смысла переезжать в Берлин нет. Платить за квартиру придется полную стоимость, а жить в ней три недели в году. Но находиться рядом с Томом еще хуже. Что же делать?

— Я без понятия, кто так планировал, — мерил шагами комнату Тоби, — но ночевать вы будете в аэропорту. Самолет в час ночи. Потом гостиница и далее всё по расписанию. Надеюсь, что погода нас не подведет. Вещи уже отправлены. Можете поужинать и немного отдохнуть.

— А если подведет? — вытянулся на диване Георг.

— Очень остроумно, — бросил на ходу Тоби. — Собирайтесь, мы идем в ресторан.

— Давайте, правда, что-нибудь съедим, — предложил Том, пытаясь приподнять уголки губ. Улыбка получилась вымученной и очень грустной.

— Хорошая идея! — горячо поддержал его Билл. — Слушайте, надо обязательно узнать, в какой ресторан мы пойдем. Я вот знаю, что в Португалии делают шикарнейшие вина!

— Не надо о спиртном… — простонал Георг.

— Еще здесь мороженное вкусное. Самое лучшее в Европе! — оживился Густав.

— Мне нельзя мороженое, — надулся Билл. — Том, а что хочешь ты? — повернулся к брату.

— А я хочу просто есть… Без разницы что. Меня и паэлья…

Послышался специфический гул, а потом раздался короткий звонок.

— Смс пришла, — радостно выдохнул Билл. Все с улыбками повернулись к Тому. Затихли.

Том недовольно сжал губы и полез в карман.

Достал телефон.

Посмотрел от кого.

Лицо посветлело. Он засиял.

Довольно закусил губу, открывая сообщение.

— Ну я же говорил, — чуть ли не подпрыгивал от счастья Билл. — Вот видишь, все хорошо! Все просто замечательно!

Младший близнец физически почувствовал боль старшего — в груди как будто что-то взорвалось, выворачивая внутренности наружу. Он словно в замедленном кино видел, как меняется лицо брата. Как отливает кровь, и Том моментально становится белым. Как в ужасе расширяются глаза. Как открывается и закрывается, не издавая ни звука, рот. Как он прикрывает его ладонью, а перепуганные глаза все мечутся и мечутся по сообщению…

Он не с первой попытки попал по кнопке вызова. Вскочил и бегом ломанулся из гримерки, прижимая телефон к уху. И уже из коридора друзья услышали хриплое:

— Алло!

Глава 13.

— Где мой брат?! — дурным голосом вопил он на весь международный аэропорт «Портела» города Лиссабон. Каким образом Билла удалось выманить сюда — известно одному богу и Гюнтеру, их менеджеру, отвечающему за связи со СМИ. По уверениям продюсеров группы, Гюнтер Райтшустер относился к той категории людей, которые могут уговорить Папу Римского сменить веру, главное грамотно сформулировать задачу.

Никто так и не решился ответить на его вопрос. Георг и Густав стояли чуть поодаль, и по выражению их лиц становилось понятно, что в драку они кинутся втроем.

— Кто его отпустил?! Почему?! На каком основании?!