Природа плакала в тот день...

— Но спала я все это время только с тобой. Ты у меня первый и единственный. Любимый. — Положила голову на грудь.

Билл закрыл глаза и запустил пальцы в ее волосы. На губах застыла легкая улыбка. Любимый — переливалось на душе разноцветными капельками счастья…

Том не испытал никаких восторгов по поводу клуба, он даже пытался поругаться с администрацией, которая хотела отобрать у него мобильный и снять обувь. Впрочем, настроение брата оставляло желать лучшего, и они с Адель нянчились с ним, как с капризным ребенком. Девушку для Тома звали Дита. Она была натуральной блондинкой с желто-пшеничными волосами, ярко-синими глазами, нарисованными бровями и смешными конопушками на носу. Голос очень приятный, низкий и такой, что Билл невольно замолкал, стоило Дите открыть рот. Скорее всего, Адель проинструктировала подругу о правилах поведения с близнецами, и с Томом в частности, потому что буквально через час брат расслабился, присосался к кальяну и втирал дамам что-то очень умное, глупо хихикая. Билл тоже заметно повеселел, не скрываясь, строил глазки Адель, обнимал ее, целовал и шептал на ухо непристойности.

Непристойные шутки закончились грязными танцами, а потом и вовсе отменным нежным сексом. Билл словно наверстывал эти несколько недель, стараясь вылить на девушку всю скопившуюся страсть. Он бы вообще сейчас сгреб ее в охапку и поехал домой, чтобы там предаться разврату по полной программе, но вдруг Дите удастся раскрутить Тома на секс. Когда они вернулись через два часа оба удовлетворенные и с блеском в глазах, Том как раз напился до такого состояния, что стоять не мог уже даже в собственных фантазиях. Он довел девушку до слез и больного живота: бедняжка заливисто хохотала, махала ручками и ножками и заваливалась на парня. Том шкодливо щурился и счастливо лыбился, заплетающимся языком вещая что-то очень забавное. Доволен, и то слава богу.

Дотащив полужидкое тело близнеца до спальни, осторожно раздев его, похрапывающего, Билл заботливо расставил на сервировочном столике минералку, стакан и упаковку таблеток от похмелья. Посмотрел на безмятежное лицо брата, на приоткрытый рот, на растрепанные у корней дреды, нежно улыбнулся и накрыл его теплым одеялом. Пусть спит. Пусть отдыхает… А Билл пока займется другими, очень важными для организма делами.

Он выдохся окончательно к тому моменту, когда за окном уже во всю кипела жизнь. Адель, сложив на него голову, ногу и руку, сладко посапывала. Билл то ли от переутомления, то ли от разницы во времени, все никак не мог заснуть, лежал, пялился в потолок, обнимал девушку и мечтательно улыбался.

В комнату тихонечко вошел Том. Одетый. Полностью. Лицо такое, словно это вовсе не он несколько часов назад нажрался до невменяемого состояния, только глаза красные. Билл недоуменно уставился на брата, прикрывая наготу подруги одеялом.

— Я хочу умереть дома, — шепотом заявил он.

— Что случилось?

— Я домой хочу. У тебя тут классно, весело, девчонки клёвые, клуб шикарный, мне очень все понравилось. Но я соскучился по своему дому, по своей постели… Я уезжаю.

— Том? — недоуменно воскликнул Билл.

— Мне очень все понравилось: и комната, которую ты для меня сделал, и Адель — прелесть, и Дита эта… тоже понравилась… Но ты знаешь, что засыпать можно где угодно, а просыпаться лучше дома. Я очень соскучился по дому.

— Том… — обиделся он.

— Билл, я не хочу, чтобы ты оставлял Адель, хочу, чтобы ты был счастлив и не хочу поэтому, чтобы ты возвращался в Гамбург…

Он побледнел.

— Но дома мне очень тебя не хватает…

Сжал губы и закрыл глаза.

— Наш дом пустой без тебя. А это… — он обвел взглядом комнату. — Это не мой дом.

— Я обидел тебя чем-то? Тебя Дита обидела или Адель? Это из-за того разговора?

— Нет, вечер был чудесный, но очень хочется домой. Я буду ждать тебя дома. Ты просто помни, что у тебя есть дом, в котором тебя всегда очень ждут, а уж когда ты захочешь вернуться и захочешь ли — это твое дело, — Том улыбнулся, легонько щелкнул ему по носу и ушел.

Вот какой теперь сон?

Черт, как все сложно. Ладно, завтра он увидит Луизу. Завтра он поговорит с ней и привезет ее к Тому. Завтра… Завтра его жизнь круто изменится! Всё встанет на свои места, как и должно быть! Завтра… Скорей бы оно наступило.

Глава 23.

Мужчина старательно вывел печатными буквами транскрипцию итальянской фразы. Медленно прочитал вслух и протянул листок Биллу.

— У меня не получится. Какой сложный язык, — покосился парень на шпаргалку.

— Все получится, — улыбнулся знакомый. — Зато представь себе. Ты, иностранец, придешь к человеку в гости и произнесешь первую фразу на его родном языке. Тебя же никто не осмелиться прогнать. Это будет неуважением. Попробуй.

— Бэл джорно, — прочел Билл.

— Мягче! Бель джорно. Мягче… Вот как будто женщину по груди гладишь! Вот так же.

— А как вы думаете, мне куда лучше поехать: сначала в Рим, а потом в Триджорию или наоборот?

— До Рима я могу тебя подвести совершенно бесплатно, а вот до Триджории тебе придется взять такси. Поэтому, думаю, с экономической точки зрения, лучше сначала в Рим. Давай дальше.

— Пос-со вэ-дэ-рэ…