Приручение строптивой

Тупые плосколобые холопы!

Ни взгляда, ни поклона, ни руки!

Где эта дрянь, что загодя послал я?

Грумио

Тут, сэр. Но тут и там – все та же дрянь.

Петручио

Дубина! Недоумок! Сукин сын!

Я ль не велел тебе встречать нас в парке

И этих… пионеров взять с собой?

Грумио

У Хулио подметка отвалилась,

На Вальтера напал соседский пес,

Свалила Рикки страшная ангина,

На ржавый гвоздь случайно Мартин сел,

Чулки цыгане сперли у Бориса,

А Моисей в чулане угорел.

Но всех я здесь построил через силу,

Чтоб оказать достойный вам прием.

Петручио

За дело, быстро! Ужин подавать!

(Слуги уходят)

(Напевает)

Куда, куда вы удалились, весны моей…

Куда все провалились? —

Ты дома, Кэт. Садись, располагайся. —

Эх-эх-эх-эх! Уф-уф-уф-уф!

(Возвращаются слуги с ужином.)

Мне долго ждать? – Ну, Кэти, ты чего? —

Стяните сапоги, головорезы!

(Напевает.)

Жил на свете капитан,

Он объехал много стран,

И не раз он бороздил…

Пшёл вон, босяк! Ты вывихнул мне ногу!

На, получи! Чтоб стягивал нежней.

(Бьет слугу.)

Кэт, веселей! – Воды нам, пес! И кстати —

Где Жулик, мой любимый буль-терьер?

И Фердинанда, бедного кузена

Не видно что-то… Кэт, уж ты его

Должна расцеловать – бедняга болен.

(Входит человек с водой.)

Умойся, Кэт, горяченькой с дороги… —

Тварь полорукая! Смотри, что натворил!

Ударяет слугу.

Катарина

Прошу, потише! Он же ненароком.

Петручио

Растяпа, моль, вредитель, таракан! —

Сядь, Кэт, я знаю: ты проголодалась.

Постой, сперва помолимся… – Итак,

Что тут у вас? Баранина?

Один слуга

Ага.

Петручио

Кто подал?

Другой слуга

Я.

Петручио

И скажешь, не заметил?

Все подгорело! Мясо – как песок!

Да что же вы сегодня, сговорились?

Где повар? А? Удрал? Догнать, догнать!

Собаками травите негодяя!

А это – жрите сами! Все убрать!

(Сметает все со стола на пол.)

Тупая невоспитанная сволочь!

Что? Хмуритесь? Ну, я вам покажу…

Слуги разбегаются.

Катарина

Мой дорогой, не гневайтесь, прошу вас:

Мне кажется, баранина была…

Петручио

Чистейший уголь! Кэт, не спорь, я знаю,

В журнале медицинском прочитал,

Что хуже нет, чем мясо пережарить

И съесть. Оно – сплошной канцероген.

Для печени – пить уксус здоровее!

Тем более ужасно – перед сном

Набить себе желудки чем попало.

Уж лучше мы потерпим до утра,

А завтра на просторе запируем…

Давай тебя я в спальню отнесу.

Уходят. С разных сторон выползают слуги, включая Грумио.

Один слуга

Видали вы когда-нибудь такое?

Другой слуга

Ее же вилы в бок он ей вонзил.

Входит Герпис.

Грумио

Ну что там? Где он?

Герпис

В спальне у нее.

Не сказку на ночь – проповедь читает.

Стоит, как призрак дедушки, над ней

И поучает, пальцем не касаясь,

Как «плохо» отличить от «хорошо» —

Спать не дает бедняжке…

Один слуга

Он! Полундра!

Слуги скрываются. Входит Петручио.

Петручио

Я славно начал битву за престол,

Но как бы раньше времени не кончить!

Соколик мой на взводе так хорош,

Нахохлился, сложил на грудку клювик…

А рано, рано выпускать его:

Дай только волю, он и не вернется.

И жалко птичку голодом морить,

Да прежде травли сокола не кормят.

Еще немного, чуточку дожать —

И станет Кэт навеки мне послушна:

Какой скажу, нацепит колпачок

И на спину серебряный бубенчик,

И по небу кругами полетит,

Когда велю… Но что я? Размечтался!

Не дал поесть – теперь не дам ей спать,

Шум подыму, что простыни сырые,

Найду в подушках колкое перо,

Велю взбивать перины до рассвета…

Что? Неприятель дремлет на посту?

А вот как раз дремать я не позволю

И на уши поставлю гарнизон.

Вперед! На штурм! И крепость будет наша!

Уходит.

Сцена 2

Падуя. Возле дома Баптисты. Входят Транио и Гортензио.

Транио

Лисицкий, друг, я не могу поверить,

Чтоб мне, Люченцо, – Бьянка предпочла

Какого-то филолога…

Гортензио

Клянусь вам!

Да вот они. Увидите сейчас!

Входят Бьянка и Люченцо.

Люченцо

Ну как тебе пришлась моя наука?

Бьянка

Какой раздел имеешь ты в виду?

Люченцо

Раздел… Да вот – науку страсти нежной!

Бьянка

Я убедилась: ты в ней преуспел.

Люченцо

А кстати – повторенье мать ученья.

Целуются.

Гортензио

Видали, как? А вы еще клялись,

Что Бьянке всех милей синьор Люченцо.

Транио

Я потрясен! Коварный женский род!

Она разбила сердце мне, Лисицкий!

Гортензио

Довольно лжи! Открою правду вам.

Я не Лисицкий – я им притворялся.

Но больше не могу, когда вот так

Она, пренебрегая дворянином,

С интеллигентом сходится… Синьор,

Меня зовут Гортензио.

Транио

Приятно.

Да мы знакомы! Знаю я, что вы

Всерьез на Бьянке хочете жениться,

И с вами за компанию готов

Отречься от изменницы навеки.

Гортензио

Фу, как противно лижутся они!

Вот вам моя рука, синьор Люченцо,

А вместе с ней – торжественный обет

На Бьянке не жениться, даже если

Она, рыдая, станет умолять.

Транио

И я, синьор, вам мамою клянусь,