Приручить дракона

Фальтирис сделал широкий разворот, развернувшись лицом к скалам, осматривая их в поисках любых признаков жизни, света, людей.

Земля вокруг светящегося бассейна была разбита на многоярусные скалы и возвышающиеся скальные образования, которые были усыпаны пышной зеленью. На некоторых из этих растений были распустившиеся цветы, лепестки повернуты к луне — они были слишком хрупкими, чтобы выдержать солнце пустыни. Эта хрупкость слишком сильно напоминала ему его Элию. Она была его цветком, таким красивым, таким ароматным и сладким, таким драгоценным, таким…

Нет, она не была хрупкой. Она не увянет ни под солнечным светом, ни под светом Красной кометы.

Его взгляд зацепился за что-то позади бассейна — несколько истертых ступенек, вырезанных в скале. Тропинка, ведущая от этих ступеней на вершине утеса, стала очевидной, как только его взгляд упал на нее, как и пара людей, стоящих на страже рядом с ней. Он проследил взглядом за тропинкой; она змеилась вдоль стены другого утеса, направляясь дальше к более узкому каньону.

Он заметил слабое оранжевое мерцание на том утесе. Его глаза расширились, и он изменил траекторию полета, чтобы позволить себе лучший угол обзора скалы.

В склоне скалы было просверлено множество отверстий, большинство из которых были достаточно велики, чтобы через них мог пройти человек, и все они соединялись резными дорожками и ступенями. Несколько из этих отверстий были освещены изнутри танцующими оранжевыми отблесками небольших костров.

Фальтирис высунул язык. Запах дыма был слабым, но неоспоримым в воздухе, но он уловил и другие запахи, связанные с людьми, — вяленые шкуры, жареное мясо, намек на измельченные травы, которые казались гораздо более острыми, чем когда растения оставались целыми.

Это была деревня Эллии, дом ее племени. Дом, который она хотела с ним разделить.

И теперь он мог видеть больше людей — все женщины, вооруженные копьями, стояли возле узких мест, которые вели к их жилищам. Он насчитал только еще четыре, кроме первой пары, и решил, что это к лучшему. Он мог справиться с несколькими людьми.

Как будто в ответ на эту мысль, Эллия внезапно показалась ему немного тяжелее в его руке.

«По крайней мере, я могу справиться с этими людьми»

.

В его голове промелькнула тысяча возможных подходов к этой первой встрече с ее людьми, за которой последовало вдвое больше потенциальных результатов. Было невозможно угадать, как эти люди отреагируют на него или смогут ли они помочь Эллии.

Отбросив эти размышления в сторону, он развернул крылья, чтобы скользнуть вниз к деревне. Он переложил Эллию в одну лапу, прижимая ее к своей груди, и не пытался скрыть свое приближение. Часовые возле каньона заметили его через несколько мгновений и подняли крики тревоги.

Фальтирис помог им, выпустив рев в ночной воздух. Когда этот гулкий зов дракона затих, тишину наполнили еще больше человеческих криков, и еще больше женщин выбежали из скальных жилищ с копьями в руках.

Прижимая Эллию еще ближе, Фальтирис тяжело приземлился, подняв пыль и камни. Группа женщин уже собралась между ним и домами впереди, все они казались молодыми и стройными, все они, несомненно, были охотницами. И, несмотря на страх, мерцающий в их глазах, когда Фальтирис выпрямился и высоко поднял голову над ними, они стояли на своем, держа оружие наготове.

Фальтирис выдохнул через ноздри, не в силах сдержать вырвавшиеся вместе с ним языки пламени. Женщины разговаривали друг с другом, с каждым мгновением их прибывало все больше и больше. Одной струи пламени было бы достаточно, чтобы испепелить их всех. Неужели люди так много забыли о встрече с его видом?

Он прижимал Эллию к груди, защищенный своим телом, и глотал угрожающее пламя. Она была бесконечно более уязвима для их копий, чем он.

— Найдите Телани, мать Эллии, — приказал Фальтирис, его голос был грохочущим и хриплым.

Охотницы испуганно перешептывались, обмениваясь настороженными взглядами.

Фальтирис опустил голову и оскалил свои острые зубы.

— Не испытывайте мое терпение, смертные!

С коллективным вздохом охотницы отпрянули — но, к их чести, никто не убежал.

— Я Телани, — позвала безоружная женщина сильным, ровным голосом, когда она прошла через группу охотниц, чтобы встать перед Фальтирисом.

Она явно была старше Эллии — на ее лице были тонкие морщинки, которых у Эллии не было, и пряди седины пробивались в ее длинных черных волосах, — но сходство между ними было очевидным, особенно в этих темных глазах.

— Что тебе здесь нужно, дракон, и как ты узнал обо мне?

Фальтирис стиснул челюсти. Это были люди Эллии, это была ее мать, и все же он обнаружил, что ему не хочется даже показывать ее им. Она принадлежала ему одному.

«Но, чтобы защитить ее сейчас, я должен противостоять этим инстинктам».

Он заставил себя вытянуть руку. Туловище Эллии было перекинуто через его чешуйчатую ладонь, ноги свисали с ладони. Она не пошевелилась.

— Дитя мое!