Джон Кристофер

ПРИШЕЛЕЦ

Это было где-то в 31 или в 32 году. Время довольно сильно путается, когда работаешь в цирке и одна поездка очень похожа на другую; но я помню, что это было время депрессии, продолжавшейся несколько лет.

Нет ничего забавнее, как обеспечивать пищей Самую Толстую Леди В Мире. Все мы были довольно дружной компанией и Хестер (нашу «толстую леди» звали Хестер) приняла как должное то, что нам пришлось отказаться от эклеров и булочек с кремом и заменить их отличной калорийной картошкой. В ту зиму мы потеряли нашего льва — как и все мы, бедный старый дьявол был на уменьшенном рационе, и стоило ему подхватить легкий грипп, как он загнулся — у него уже не осталось сил бороться; но сами мы не упали духом. Мы понимали, что сейчас не время раскисать и снова становиться безработными, особенно с такой профессией, как наша. Нашего хозяина звали Тэд Патенбергер. После того как наши дела пошли на поправку, он продал свой цирк (и нас вместе с ним) и отправился на отдых в Корнуолл — выращивать цыплят. Время, о котором я рассказываю, было трудным для Тэда: ему приходилось голодать, как и нам, но чтобы дело продвигалось, он работал, как негр. Однажды, например, он просидел четыре ночи подряд возле больного слона.

Да, у нас был и слон. И три обезьяны, и четыре пятнистые лошади, и пара маленьких бурых медведей. Малышка Люси Стокер присматривала за лошадьми и была наездницей; малый по имени Альф Хеншоу приглядывал за другими животными, а хозяин тренировал их на манеже-у него были способности к этому. Кроме всего у нас были Сью и Сэмми-акробаты; Рейф ле Фоллетт-самый маленький карлик, двое подсобных рабочих и я. Я — клоун. Было время, когда я едва не стал было работать у Санджера… Тем не менее я был доволен своей работой. Да и все мы были довольны ею.

В конце лета мы поставили свой балаган в маленьком местечке под названием Кранн. Это небольшой деревянный городишко на севере Шотландии, в сотнях миль от других населенных пунктов. Только два поезда в день проходили через него. Вот в такое место мы и забрались. Именно в такой глуши еще можно было найти тот маленький заработок, которого не стало в больших городах, В воскресный вечер у нас не было представления. Поэтому все отправлялись в город, а меня Тэд оставлял присматривать за хозяйством. Дело в том, что у меня слабый желудок для спиртного, и я всегда предпочитал остаться наедине с хорошей книгой.

Был отличный тихий вечер. Огромное небо над холмами было красным с незаметными переходами оттенков в розовый. Два облачка над головой были окрашены поровну в розовый и более темный цвет. Было действительно очень красиво. Я сидел на траве около нашего фургона и читал книгу мисс Корелли. Я точно помню, что это была одна из ее книг, но не помню, какая именно, так как я все их читал по пять-шесть раз, а некоторые даже больше.

Я не заметил, как этот парень подошел ко мне. Он тихонько тронул меня, и только тогда я поднял голову: он был высокий, выше двух метров, и на нем было некое подобие плаща, спускавшегося до колен, шерстяные синие брюки и черные туфли.

— Это цирк? — спросил он.

У него был тихий, нежный голос, как у итальянского певца, которого я когда-то знал, когда работал а водевиле в 1912 году, — Да, — сказал я, — это цирк. Но сегодня нет представления.

— Я хочу получить работу.

Я мог бы засмеяться, но что смешного было в том, что человек ищет работу, да еще в такие времена, Я поднялся на ноги и прислонился к стенке фургона.

— Я не хозяин. Но могу сказать вам откровенно — здесь делать нечего. Я просто клоун. И я не стану беднее, если даже сюда явится знаменитый Грок и предложит сверхурочно выполнять мою работу за пять шиллингов в неделю.

— Мое имя Каутшук, — произнес он.

— Очень рад с вами познакомиться. Майк Киннабон, — представился я.

— Я — акробат. Так называемый «гуттаперчевый человек».

— Такого номера у нас нет, но это дела не меняет.

Он снял свой плащ. Под ним оказалась тонкая, серого цвета рубашка. Он встал в стойку и показал мне несколько трюков.

Работая в цирке, я уже видел подобные вещи, но поражен увиденным был впервые.

Существуют два вида акробатики. Первый — это когда изгибаясь человек забрасывает свои ноги за шею и переплетает их на груди.

Другой вид-это когда нечто необъяснимо странное проделывают со своей кожей: оттягивают ее и кожа остается в таком положении.

Однажды знакомый врач сказал мне, что это вид какой-то кожной болезни. Этот же акробат был ни то ни другое. Он изгибался сам и изгибал свои конечности так, словно у него было намного больше суставов, чем у меня, или лучше сказать — совсем не было их.

Закончив, он спросил:

— Ну как?

— Прекрасно. Но мне кажется, мы не сможем себе этого позволить.

— Можно я подожду владельца цирка?

— Тэда? Конечно. Если вам не жалко своего времени. Он вернется через час. Будьте как дома.

— Спасибо.

Он сел на траву рядом со мной и вытащил из кармана книгу. Он читал ее с видимым увлечением. Я любопытен и меня всегда интересовало: что читают люди. Этот человек читал словарь.