Пришельцы с планеты Земля

Кубику во сне мешал какой-то твердый предмет, лежащий на нем. Ему казалось, что это книга, с которой он обычно засыпает. Художник хотел повернуться на другой бок, но не смог — и тут что-то мешало ему. Тогда он открыл глаза. Увидел над собой купольный серебристый потолок. Потряс головой. Рядом с ним стоял овальный столик, а за ним — низкое кресло, в кресле спал Славик, привязанный к нему широким поясом. Слышалось негромкое гудение близкого механизма.

— Так, так, — сказал самому себе Кубик. — Что-то с нами обоими случилось. И мы сейчас то ли в реанимации, то ли даже в барокамере… Отравились газом? Или еще чем-то?

Кубик принялся размышлять. "Так, так…". Твердый предмет продолжал мешать ему, и художник решил отодвинуть его. Рука художника наткнулась на рукоятку дуэльного пистолета. Он вытащил его из-за пояса и поднес к глазам. Снова посмотрел на потолок. На Славика через столик. Послушал гудение механизма. Загадка не разгадывалась.

Мысли сразу после сна часто бывают очень странными — все перепутано последним сновидением, — и художник неожиданно подумал, что если он в реанимации и снабжен старинным пистолетом, то это, конечно, против Смерти, которая может войти сюда в любую минуту.

Он стал осматривать помещение в поисках двери, чтобы хотя бы знать, откуда Она придет, но ничего похожего на дверь не обнаружил. Зато увидел на полу рядом с собой знакомую шпагу, которая совсем уж озадачила его.

В конце концов Кубик расслабил широкий пояс на себе и сел. Кресло тотчас приняло удобное для него положение.

— Так, так… — снова произнес художник, убеждая себя в том, что раз он существует, то, наверное, и мыслит. Но вдруг еще одна мысль пришла в голову: вдруг на нем страшные раны! Ожоги! Он осторожно стал ощупывать себя: голову, плечи, грудь, живот, ноги, потрогал поясницу… Нет, ни ран, ни ожогов не было, нигде ничего не болело. Разве что чуть-чуть голова. Тогда, конечно, он был отравлен! Ядом? Да нет же — газом из кухни! И Славка тоже. Как же он так оплошал?

Постепенно ум Кубика яснел, и самая первая мысль — о пистолете против Смерти, которая вот-вот должна прийти сюда, показалась ему нелепой и смешной. Но тогда зачем ему это оружие? И если они в реанимации, где врачи?

А что если они в барокамере? Ну понятно — в барокамере. Здесь стерильно чисто, какой-то незнакомый запах, они со Славиком либо были в беспамятстве, либо спали. Славик и сейчас спит. А вдруг он умер?! Кубик присмотрелся к мальчику — грудь того поднималась и опускалась. Спит… Кубик негромко позвал:

— Славик!

Тот не шевельнулся.

— Славик!

Мальчик открыл глаза.

— Привет, больной! Что с нами случилось? Газ?

Славик заморгал.

— Какой газ?

— Ну из кухни!

— Ничего не понимаю.

— Ты знаешь, где мы?

— Знаю.

— Уф! Тогда говори скорей. В барокамере, конечно?

— Дядя Витя, вы все-все забыли! Мы в космическом корабле!

Кубик откинулся в кресле, оно тут же приняло новое положение. Художник лежал долго, глядя в потолок. Лоб его был наморщен. После нескольких минут молчания он повернулся к Славику.

— Я стал кое-что вспоминать, — сказал он наконец. — Постой, постой! — Снова сел, сложил руки на животе. — Все вспомнил! И вспомнил даже, зачем мне оружие. Есть только один пробел: как я сюда попал?

— Вас ввезли на транспортере.

— А почему я не забрался сюда сам?

— Потому что вас уложили снолучом.

— Для чего?

— Вы, дядя Витя, были против того, чтобы я тоже летел на Кукурбиту, и Питя свалил вас. Он сказал, что вас все равно не уговорить.

— Питя был прав: не уговорить. Но сейчас, кажется, уже ничего не поделаешь. Сколько мы летим? — Он глянул на часы. — Стоят. Значит, долго. Как связаться с твоими друзьями? С этими похитителями…

Только тут он заметил на столике небольшую коробочку с кнопками.

— Где звонок на кухню? — спросил Кубик. — Страшно хочу есть! — И нажал на первую попавшую под палец кнопку.

В полутора метрах от них открылся люк, из отверстия хлынул яркий свет, показалась чья-то голова.

— Проснулись? — услышали они голос Грипы. — Привет, друзья!

Кубик откашлялся.

— Привет, старина. Мы, значит, летим?

— Да. Через два часа посадка. Нужно приготовиться. Нас может ожидать всякое, но мы на вас очень надеемся.

— Кхм! — ответил на это Кубик. — Конечно, я, как бывший комендор и бывший фехтовальщик и как теперешний ваш друг, готов сразиться с любым врагом. Но, Грипа, расскажи мне толком — я еще не совсем проснулся после вашего снолуча — расскажи мне, что у вас происходит и кто предстанет передо мной в виде неприятеля?

Грипа оттолкнулся от края люка и подплыл по воздуху к художнику.