Пришельцы. Выпуск 2

Кирилл сунул книгу обратно, слегка привстал, сгреб с журнального столика газеты и журналы, переложил все на диван.

— Я кружки захватил, — Женька осторожно опустил поднос на столик. — Не люблю пить прямо из банок или бутылок.

— Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, — сказал Кирилл, подвигаясь в кресле. — Пить пиво из банки — это ж самый смак… Но из чувства солидарности, а также памятуя, что я у тебя в гостях, буду пить тоже из кружки… пожалуй.

На подносе, кроме больших пивных кружек и двух банок с пивом (остальные Женька сунул в холодильник до времени), стояла большая тарелка с горой золотистых кубиков-сухариков и другая тарелка с размочаленными в светлые волокна сушеными кальмарами. А еще диагональ подноса занимала узкая селедочница, в которой лежала порезанная на дольки обыкновенная нормальная селедка.

— Это что? — поинтересовался Кирилл.

— Насколько я понимаю — сельдь.

— А какой-нибудь сушеной рыбы нет?

— Ну, дорогой мой! — театрально возмутился Женька. — У меня же здесь не коптильный завод! — Усевшись на диване, он пытался подцепить кольцо на банке своими толстыми пальцами.

— Да ладно, это я так, — пробормотал Кирилл.

Они вскрыли банки, наполнили кружки и некоторое время пили молча.

— Хорошо! — выдохнул Кирилл, откинувшись на спинку кресла. Он поднял свою наполовину опустевшую кружку на уровень глаз:

— Ну, просто замечательно!

— Умгу, — отозвался Женька.

Не вовремя я пришел, подумал Кирилл и покосился на Женьку. Тот не выглядел сильно занятым человеком, которого оторвали от важного дела. Он спокойно развалился на диване, смотрел куда-то вдаль и вверх и время от времени обмакивал губы в пиво.

— Я тебя про свечи спросил, — напомнил Кирилл и отхлебнул из кружки. Женька оторвался от созерцания дальнего угла потолка.

— Ты о чем? — спросил он и оглянулся на таз. — Ах, это! Да так… мм-мэ… я тебе потом расскажу.

Женька поерзал на диване и опустил нос в кружку. Возникла неловкая пауза. Кирилл решил переменить тему.

— Трудишься? — он показал глазами в сторону компьютера; на черном экране монитора время от времени вспыхивали разноцветные гроздья электронного салюта.

— Да так, — Женька повел плечом. — Шлепаю по клавишам помаленьку.

— Что-нибудь типа: «Космический корабль совершил вынужденную посадку на таинственную планету»?

— Уже сто лет не пишу такие вещи, — изрек Женька и хлопнул свободной рукой себя по выпирающему животу. — Повзрослел.

Они поговорили немного о фантастике, потом перешли на житейские темы. Как родители? Спасибо, нормально, а как твои? Тоже ничего; жену с дочкой к ним отправил. Кстати, жениться не собираешься? Нет, конечно! Что я — враг самому себе…

Разговор неспешно тек над столом, между кружками пива, наполняя душу спокойствием и умиротворением. Время от времени Женька отправлялся на кухню за очередной порцией холодного пива, а когда оно иссякло, приволок банку соленых огурцов и «тэдэ»: запотевшую бутылку водки. Это Кирилл, покупая пиво, в последний момент вспомнил присказку: «Пиво без водки — деньги на ветер!»

Разлили по стопочкам, выпили, закусили солеными огурцами. Кстати, очень вкусными. После второй Кирилл решил, наконец, перевести беседу на интересующую тему.

— А я к тебе за советом, — сказал он.

— Валяй, — милостиво разрешил Женька и смачно хрустнул соленым огурцом, предварительно выловив его из банки вилкой.

— Да в общем-то даже и не за советом, — пробормотал Кирилл. — Просто поделиться хотелось…

— Умгу-у, — кивнул Женька, продолжая жевать.

Кириллу тоже вдруг захотелось чего-нибудь съесть.

— Короче говоря, решил я тут написать какой-нибудь рассказик или что-то в этом роде, — начал он небрежным тоном, но тут же внутренне обругал себя и постарался говорить обычным голосом:

— Засел, понимаешь, за пишущую машинку, и — полный ступор. Хотя желание мощное…

— Ну, прямо как при половом бессилии, — усмехнулся Женька.

— К счастью, еще не имел такого опыта. И потом… я же серьезно.

— Это я образно, образно, — Женька подался вперед и погрузил пальцы в тарелку с сухариками. — И слушаю тебя совершенно серьезно. А то, о чем ты рассказываешь, бывает часто — у меня, во всяком случае.

— И-и… что ты тогда делаешь?

— Да ничего, — он ткнул в банку вилкой, пытаясь наколоть очередной огурчик. — А, собственно, почему ты решил этим заняться?

Кирилл пожал плечами.

— Не знаю. Потянуло…

— Что, не надоело бумагу изводить? Ты ведь и так пишешь, тебя печатают каждую неделю. Я читал, по-моему — здорово.

— Видишь ли, Женя, — Кирилл положил на стол сплетенные пальцами руки. — Наверное, если начинаешь считать себя спецом в каком-либо деле — это верный признак конца своего развития. И, если не начинаешь терять интереса к этому делу и искать новое, — превратишься в неподвижную материю, то есть в мертвую. Понимаешь?

— В целом — да, — сказал Женька и начал наливать по третьей. — Формулируешь только несколько тяжеловато. — Слово «формулируешь» Женька произнес заметно медленнее и старательнее.

Третий тост подняли за здоровье родителей. Потом Женька приподнял бутылочку, посмотрел сквозь нее в сторону окна и констатировал: