Пришествие Хиспа

Я ведь, и верно, не врал насчет того, что на мечах бьюсь намного лучше, чем в рукопашной. Правда, моя рубашка практически сразу превратилась в жалкие лохмотья, она ведь не была предназначена для поединков, и создавалось впечатление, что сама напарывалась на мечи противников. Хотя, по мне, так уж лучше лишиться рубашки, чем жизни. Буду я еще из-за какого-то куска ткани тратить силы, чтобы отводить удар подальше от себя. Впрочем, должен признать, что эхербиусы на мечах тоже были лучше, чем в рукопашной, но — увы и ах. Их все так же подводила пресловутая логика правил. Через минуту я уже легко предугадывал каждый удар. Хотя рисунок они, как и в рукопашной, рисовали также вдвоем, из-за чего приходилось напрягаться больше, чем если бы у каждого из них был свой. Хотя и в двойном рисовании тоже были свои плюсы (для меня плюсы, а для них это были минусы). Правда, дополнительные проблемы создавал еще и мой меч. Он был слишком плох по сравнению со своими собратьями в руках моих противников. Все удары приходилось просто отводить, а от некоторых увертываться, тратя на это лишние силы. Единственный же раз, когда я подставил мой меч под прямой удар, стал последним, для его (меча) существования. Половину клинка просто срезало. Правда, из этого я извлек определенную пользу. Да что там пользу — из-за того, что сломался мой меч, я фактически выиграл поединок намного легче, чем планировал. Когда Рид перерубил мой меч, он не смог сдержать свой клинок и его по инерции качнуло вперед за мечом, просто напрашиваясь на мой удар. Не мог же я его разочаровать? Резко став полубоком, я пропустил выпад второго и смачно врезал первому раскрытой ладонью в лоб. Мог, конечно, и в кадык, но тогда бы удар стал смертельным, а мне их смерть была совершенно не нужна. Таким образом, выведя из игры Рида, я остался один на один со вторым, с половинкой меча в руке. Впрочем, судя по лицу моего противника, он совсем не был уверен в своей победе. Точнее, он вообще не был настроен на поединок. Вот только со мной все было наоборот. Шанс мирно разойтись я им давал, причем не единожды, а раз они сами им не воспользовались, то это исключительно их проблемы. Да и вообще, я остался без меча, а у них они были просто загляденье, так что будут боевыми трофеями. После этой далеко не возвышенной мысли я снова бросился в атаку. Видимо, то, что я, наконец-таки, вырубил Рида, заставило растеряться второго, так как он начал совершать какие-то детские ошибки. В итоге бой закончился буквально через десять секунд моей полной и безоговорочной победой, а на земле рядышком лежали два эхербиуса. Я выключил «внутреннюю скорость».

— Вот! Я же говорил: исправим! — произнес, глядя на эту парочку. — Теперь-то уж точно нечего возразить против того, что моя доля — стоять, а ваша — лежать? — Ответа на свой вопрос я, естественно, не дождался, зато от продолжения своей пустой болтовни меня это ничуть не остановило. — Конфликт урегулирован, и это гуд, а теперь пора и честь знать. Вы же не будете против, если я позаимствую у вас мечи? Нет? Я почему-то так и думал.

Я оглянулся на своих спутников — они как раз зашевелились, собираясь приблизиться, — и сделал им знак, чтобы оставались на своих местах. Как ни странно, они послушались. Стянув с себя лохмотья, которые раньше гордо звались рубахой, я разорвал их еще на несколько частей и обмотал этими тряпками свои руки. Мало ли что за сюрпризы могли преподнести мне мечи, лучше быть готовым ко всему. Начал я с меча Рида (хотя разницы, по-моему, совершенно не было, так как оба были полностью идентичны друг другу). Аккуратно взяв его одной рукой за лезвие, я некоторое время выжидающе подержал его так, но когда ничего не произошло, поднес его к глазам, дабы хорошенько разглядеть рукоять. Как я и предполагал, в нее был встроен сюрприз. Сюрприз, после которого срок жизни у незадачливого вора или любителя трофеев сокращался до пары минут (в лучшем случае), а может, даже секунд (что более вероятно), смотря какой использовался яд. Вся же хитрость заключалась в том, что когда кто-нибудь посторонний брал меч за рукоять и приноравливал ее к своей ладони, он невольно нажимал на секретную планку, и его укалывала иголочка, малюсенькая, но, вероятно, жутко ядовитая. Механизм включался, как только рука отпускала рукоять, и для обезвреживания сюрприза надо было нажать на такую же малюсенькую кнопочку. Хозяину не составляло труда отключить этот своего рода механизм защиты (тоже мне, противоугонка меча), но и никогда нельзя было забывать про него. Иначе игла жалила ладонь ровно через три секунды после того как меч снова оказывался у кого-то в руке.

Все это я выяснил довольно быстро; мне как будто что-то подсказывало алгоритм поиска. Может, тоже — результат перестройки организма, проведенной Дженусом? Хотя и школа фехтования дала немало. Все-таки у нас учитель был помешан на оружии и про такие вот особенности очень любил рассказывать.