Пришлые и ушлые

  - Вот так - гораздо лучше - одобрил их действия пузан. И посторонился, давая проход. Вся троица тут же ретировалась, что сильно удивило эльфа и его супругу. Они уже даже за луки взялись и не ожидали такого со стороны обычно буйных и злобных орков. Еще больше удивило поведение страшилы. Пародия на разумное существо неумело и косо запихнула свой никчемный кинжал в такие же дешевые и грубые ножны и, хрипло бурча что-то вроде: '...Ллос вас забери, все испортили, недоумки, а так хорошо получалось...' заковыляло прочь, не сказав ни слова благодарности.

  - Эй! Как тебя зовут? - неожиданно спросила Экка.

  Ненамного превосходящее ее в росте существо окинуло своих спасителей высокомерным взглядом 'сверху вниз', высморкалось на землю и заковыляло дальше. Эльф почувствовал, что стоит с открытым ртом. Закрыл быстро рот, глянул на остальных. Те, включая трактирщика, были поражены не меньше. Такое поведение было очень странным.

  Сделав несколько шагов, коротышка вдруг сменил гнев на милость и неудачно пошутил:

  - Меня зовут Всетотжея.

  И пошел дальше. Точнее поковылял.

  Первым в себя пришел трактирщик.

  - И все - таки, когда скрещиваются такие расы, как полуростики, гномы и подозреваю, заранее принося свои извинения госпоже лекарине - овцы и козы, получается вот что-то такое. Псевдоразумное. А говорят, что гаже орков нет. Мне одному показалось, что в сравнении с этой дрянью даже орки красивее? - заявил невиданно крамольную в эльфийском городе мысль толстяк.

  Эльфы переглянулись. Экка открыла было рот, но к общему удивлению, закрыла его, ничего не вякнув. Так молча и добрались до квартиала троллей. Где они устроились, чтобы отдохнуть на набитых мягкой шерстью матрасах.

25.

  Этот небольшой эпизод, сильно удививший и встревоживший обоих илитиири был совершенно непонятен. Они чувствовали, что очень мало знают о жизни вне Долины и тут надо держать ухи востро.

  Услужливый трактирщик сообразил сделать некоторый уют - для чего раскинул в пустой комнате найденный в оазисе шатер, не мудря, прикрепив его к вбитым в стенки и потолок гвоздям. Получилась комната в комнате, что Галяэль оценила благосклонным кивком. Ей, как и любой женщине, было важно иметь сове жилье и свое пространство.

  Теперь она отдыхала в шатре, а Вила'Рай, разбираясь с имуществом, сваленным в кучу, спросил перед тем как завалиться дрыхать, у многоопытного трактирщика - чего так испугались орки в том переулке? Тот не стал смотреть свысока или иронично хмыкать. Глянул опасливо в сторону холстяной стенки, за которой находилась лекариня и сказал, явно подбирая слова:

  - Жизнь в Городе определяется Кодексом Изначального и кучей всяких других уложений, постановлений и указов. А еще обычаями. И потому стоит запомнить, что жизнь любого, кто не является темной эльфийкой - особенно мужеска пола это касаемо - тут стоит дешево.

  Экка, внимательно слушавшая толстяка тут же выдала куплет из старинной эльфийской баллады о последней стреле:

  'В кошельке даже грошика нет.

  Но есть в колчане стрела.

  Она стоит пять медных монет.

  Это чьей-то жизни цена'.

  - Еще дешевле - печально усмехнулся толстяк.

  - Что ты имеешь в виду? - донесся из-за холщовой стенки голосок Галяэли.

  - То, что любая темная эльфийка может по своему усмотрению убить любого мужчину. Ну, разумеется, не просто так, а например, почувствовав себя оскорбленной. Взглядом, словом или жестом. Вы сейчас одеты как средней руки горожане из района Пелелиу, потому госпоже лекарине могло показаться, что орки оскорбляют ее взгляд и всё.

  - В каком смысле всё? - удивилась Галяэль.

  - Вы могли позвать стражу или убить орков самостоятельно. Прямо там, на месте. И самое большее - при наличии у орков влиятельных покровителей - вас бы заслушали в Совете района. И, скорее всего, никакого бы наказания не последовало бы. Во - первых, орки, во - вторых - мужчины. Уже вполне достаточно для полного оправдания.

  - Ты серьезно? - искренне удивился Вила'Рай.

  - Более чем, командир! Тут много нюансов, но поверь, жизнь мужчины тут не стоит и гроша. В Городе (трактирщик понизил голос) почитают Ллос. И потому убийство - благость и доблесть, вероломство - добродетель, а лицемерие - самое важное качество для родовитых. Тут можно отравить свою семью, важно, чтобы все было шито-крыто. В смысле - все догадываются, но не докажешь. Потому что элегантное действо. Не поощряются только очень уж открытые убийства, это низкий стиль, потому так на улице без повода - не убьют. Но поводом может быть что угодно. Чихнул в двадцати шагах от важной баб... дамы то есть - и все, прощай белый свет!

  - Этого не может быть! - воскликнул эльф.

  - Это есть. То, что тебе повезло с супругой, в чем я успел убедиться, да будет ее жизнь долгой и счастливой, а дети - многочисленны и здоровы, никак не опровергает моих слов. И да - тебе угроза, пожалуй, и побольше, чем мне, например. Или тем же троллям.

  - Почему так? Ты же говорил, что илитиири тут - главнее всех?

  - Именно потому. Убить человека или крысу - где-то одинаково почетно для дроу. Ну, ты понимаешь.

  - А тролли?