Присягнувшие тьме

Отец показывал Бажину свою коллекцию редких книг. Никита прошел к уже сервированному столу и молча плюхнулся на стул.

– А вот и ваш сынок! – осклабился в широкой улыбке Эраст Григорьевич. – Настоящий красавец!

– Через год заканчивает учебу в школе, – гордо сказал Игорь Николаевич.

– Какая прелесть! А ты уже подумал, чем будешь заниматься после учебы? – спросил у Никиты Бажин.

– Еще нет, – покачал головой парень.

– А ведь уже давно пора было задуматься, – сказал отец.

– Вы правы, Игорь Николаевич, – кивнул Бажин. – Главное в жизни – сделать правильный выбор! – Он пристально уставился на Никиту. – От этого может зависеть твое будущее.

Никите отчего-то не понравилось, как он это сказал. Бажин словно намекал на что-то, известное лишь ему одному. Но в этот момент появилась Ирина Юрьевна с большим дымящимся блюдом в руках. Бажин сразу отвернулся от Никиты и начал отпускать комплименты хозяйке. Он улыбался и вел себя очень дружелюбно, но Никита прямо сердцем чувствовал, что все это лишь игра. Толстяк не зря заявился в их дом! Ему явно что-то нужно!

Вскоре они сели за стол. Адвокат устроился прямо напротив Никиты. Родители о чем-то беседовали с Бажиным, тот сам то и дело расспрашивал их о семье, о родственниках. Разговор протекал оживленно, без заминок и неловких пауз. Никита жевал, слушая их вполуха и поглядывая на Бажина, поскольку постоянно ловил на себе пристальный взгляд толстяка. Временами ему казалось, что толстяк просто глаз с него не спускает.

– А теперь чай! – объявила Ирина Юрьевна, поднимаясь из-за стола. – Игорь, ты мне не поможешь?

– Конечно! – отец с готовностью вскочил со стула.

Никите вовсе не хотелось оставаться наедине с толстяком. Он тоже хотел предложить маме помощь, но родители уже ушли на кухню. Никита с Бажиным остались в гостиной вдвоем.

– Ну как учеба, как дела в школе? – с ехидной улыбкой осведомился адвокат.

– Все хорошо, – быстро проговорил Никита.

– А ты ведь меня совсем не помнишь? – спросил вдруг Эраст Григорьевич.

Никита настороженно на него покосился.

– А я должен вас помнить? – тихо спросил он.

– Мы ведь уже встречались раньше, – сказал адвокат. – И я был сильно впечатлен твоими феноменальными способностями.

Час от часу не легче!

– Вы ошибаетесь, – заверил его Никита. – Я вас впервые вижу.

– О нет, – улыбнулся Бажин. – Я хорошо тебя знаю, и у меня есть тому доказательства. – Он сунул руку во внутренний карман пиджака. – Вот, держи. – И бросил Никите какую-то небольшую вещицу.

Никита инстинктивно схватил ее на лету.

Послышалось громкое шипение, руку парня пронзила ужасная боль. Никита в ужасе разжал пальцы. На скатерть упал небольшой серебряный крестик. Серебро! Глубокий ожог в форме креста остался на ладони Легостаева.

Не может быть! Он снова купился на этот старый трюк!

Никита быстро сжал пальцы в кулак и испуганно взглянул на Бажина. Толстяк довольно ухмылялся.

– Я же говорил тебе! – сказал он. – Я все о тебе знаю!

Бажин быстро подобрал со стола крестик и убрал его в карман.

В это время в гостиную вернулись родители. Ирина Юрьевна несла большой торт, Игорь Николаевич держал в руках поднос, на котором стояли чайник и чашки из праздничного сервиза.

– А вот и мы! – воскликнула мама.

– Какой прелестный торт! – восхищенно произнес Бажин. – Настоящее произведение искусства! Вы сами его испекли?

– Разумеется, – зарделась от удовольствия мама.

Отец принюхался.

– Что-то вроде горелым пахнет? – недоуменно произнес он.

Никита еще крепче сжал кулак.

– Я ничего не чувствую, – поспешно произнес Эраст Григорьевич.

Он мрачно взглянул на Никиту и проговорил одними губами:

– Позже.

Мама начала резать торт, отец разливал чай по чашкам. Бажин вновь принялся расхваливать квартиру и хозяев, но Никите совершенно не хотелось его слушать. Он поднялся из-за стола и отправился в свою комнату.

– Все было вкусно, но что-то я уже объелся! – сказал он родителям. – Оставьте мне кусочек, съем его позже.

– Хорошо, – кивнула Ирина Юрьевна.

Эраст Григорьевич проводил его довольным взглядом.

Глава семнадцатая

Серебряная цепь

Никита почти полчаса простоял за закрытой дверью своей комнаты, прислушиваясь к разговорам, доносящимся из гостиной.

Этому Бажину удалось порядком его припугнуть. Никита взглянул на свою ладонь. Отметина быстро зарастала, крестообразный след от ожога уже стал почти незаметен. Однако чувство тревоги осталось. Впредь не стоит ловить все, что ему бросают.

Наконец адвокат Бажин начал прощаться. Разговор переместился из гостиной в прихожую. Никита метнулся к шкафу, вытащил свои старые кроссовки и сунул в них ноги. Затем натянул на себя старый джемпер и вскочил на подоконник. Родители сейчас будут убирать со стола, мыть посуду, и его отсутствия никто не заметит. На улице уже совсем стемнело, и он не опасался, что его увидит кто-нибудь из соседей.

А если мама или отец все-таки заглянут в его комнату?