Прислуга

Еще раз поздравив Элизабет, иду к своей машине. Эйбилин на улице собирает тряпье: поношенное пальто 1942 года и старую одежду, которую Хилли по каким-то причинам не захотела отдать своей служанке, Юл Мэй. Подходит Хилли, протягивает мне конверт:

— Для следующего бюллетеня. Ты ведь поместишь это для меня?

Я киваю, Хилли направляется к машине. Эйбилин, открывая дверь черного хода, бросает на меня вопросительный взгляд. Отрицательно мотаю головой, одними губами произношу «Нет». Она чуть заметно прикрывает веки и возвращается в дом.

Вечером работаю над информационным выпуском, хотя с большим удовольствием занималась бы историями прислуги. Просматриваю заметки с последнего совещания Лиги, затем перехожу к конверту от Хилли. Внутри только один листок, исписанный витиеватым почерком.

Хилли Холбрук представляет «Инициативу по обеспечению домашней прислуги отдельным санузлом». Как меру по предотвращению заболеваний. Малобюджетная установка в вашем гараже или сарае — для домов, лишенных такой важной детали.

Дамы, знаете ли вы, что:

- 99 % болезней цветных переносятся уриной

- Почти все заболевания чернокожих смертельно опасны для белых, потому что у нас нет иммунитета, который содержится в их темном пигменте

- Некоторые бактерии белых тоже могут быть опасны для цветных

Защитите себя. Защитите своих детей. Защитите свою прислугу.

От имени семьи Холбрук мы призываем вас — присоединяйтесь!

В кухне звонит телефон, и я, спотыкаясь, лечу вниз. Но Паскагула уже взяла трубку.

— Резиденция мисс Шарлотты.

Я готова испепелить взглядом бедную маленькую Паскагулу, но тут она произносит:

— Да, мэм, она здесь, — и протягивает мне трубку.

— Евгения слушает, — торопливо отвечаю я. Папа в поле, мама в городе на приеме у врача, так что я могу устроиться за кухонным столом.

— Это Элейн Штайн.

— Да, мэм. Вы получили мое письмо?

— Да, — отвечает она, и несколько секунд в трубке слышно только ее дыхание.

— Эта Сара Росс… Мне понравились ее рассказы. Она, конечно, любит кветч,[29] но не бьет на жалость.

Я молча киваю. Понятия не имею, что такое «кветч», но, должно быть, что-то хорошее.

— Но я по-прежнему считаю, что книга, состоящая из интервью… обычно не идет. И не беллетристика, и не документальный роман. Возможно, это называется антропологией, но уж слишком жуткая категория.

— Но вам… понравилось?

— Евгения, вы видели обложку журнала «Лайф» на этой неделе? — Слышно, как она выдыхает сигаретный дым прямо в трубку.

Я не видела обложек «Лайф» уже больше месяца, слишком занята была.

— Мартин Лютер Кинг, дорогуша. Он объявил марш на Вашингтон и призвал всех негров Америки присоединиться к нему. И всех белых, коли на то пошло. Негры и белые не объединялись для общего дела со времен «Унесенных ветром».

— Да, я слышала об этом… событии, — соврала я. Ну почему я не читала газет на этой неделе! Теперь кажусь полной идиоткой.

— Мой вам совет — пишите, и пишите быстро. Марш состоится в августе. Вы должны закончить работу к новому году.

У меня перехватывает дыхание. Она предлагает мне писать! Она говорит, что…

— Вы хотите сказать, что опубликуете это? Если я смогу написать к…

— Ничего подобного я не говорила, — резко бросает она. — Я прочту. Каждый месяц я просматриваю сотню рукописей и почти все отклоняю.

— Простите, я… я напишу. И все закончу к январю.

— Да, четырех или пяти интервью недостаточно для книги. Нужно не меньше дюжины, а то и больше. Полагаю, у вас есть возможность это устроить?

С досадой кусаю губы.

— Да… вполне.

— Ну и отлично. Принимайтесь за дело. Пока тема гражданских прав еще актуальна.

Вечером спешу к Эйбилин. С собой у меня еще три книги из ее перечня. Спина болит от сидения за пишущей машинкой. Я составила список всех, у кого есть прислуга (а это вообще все мои знакомые), с именами их служанок. Но некоторых имен я не помню.

— Господи, спасибо! Только взгляните, — улыбается Эйбилин, открывая первую страницу «Уолдена», как будто ей не терпится начать читать прямо сейчас.

— Сегодня днем я разговаривала с миссис Штайн, — сообщаю я.

Руки Эйбилин замирают.

— Я так и знала, что-то случилось. У вас по лицу видно.

Набираю побольше воздуха и решительно произношу:

— Она сказала, что ей очень понравились ваши рассказы. Но… она не может обещать, что напечатает, пока мы не напишем книгу целиком. — Стараюсь, чтобы мои слова прозвучали оптимистично. — Мы должны закончить к новому году.

— Но это ведь хорошая новость, верно?

Я киваю, изо всех сил стараясь улыбаться.