Прислушайся к сердцу

— Ох, нет… — Брайони в панике огляделась. — Все овцы разбежались. Понадобятся недели, чтобы снова собрать их в отару.

— А, по-моему, все в порядке.

Джек чуть слышно скрипнул зубами.

Голос его стал похож на рычание. Собаки Джека, словно почувствовав опасность, собрались под навесом для стрижки и неподвижно застыли. Брайони с шумом втянула воздух.

— Простите, — попыталась она еще раз разрядить обстановку. — Не могли бы вы сказать, куда мне теперь идти?

Джек мысленно прикинул, в какие места он с удовольствием послал бы эту особу.

— Зачем?

Брайони долго изучала свои сапоги. Потом вздернула подбородок и посмотрела прямо ему в лицо.

— Чтобы извиниться.

Мужчина и женщина стояли друг против друга и молчали. Противостояние продолжалось.

Джек, обветренный и загорелый, мускулистый и гибкий, выглядел как человек, всю жизнь проведший в сельских трудах на земле. На густых черных кудрях, выглядывавших из-под широкополой шляпы, лежал слой пыли. Шляпа и молескиновая рубашка с открытым воротом служили Джеку явно не один год. В углах глубоко посаженных глаз морщинки: ему постоянно приходилось щуриться на палящем солнце.

И полная ему противоположность — Брайони. Хорошенькая, взволнованная, она словно никогда в жизни не видела ни овец, ни ферму.

— Если вы хотите извиниться, можете начать с меня, — наконец проговорил Джек.

— Простите? — выдохнула Брайони.

— Если хотите, попытайтесь извиниться передо мной. — Белые зубы Джека лязгнули, губы неодобрительно вытянулись. — Эта дворняга…

— Он не дворняга. Гарри — шнауцер!

— Для чего эта собака?

— Это великолепная собака! — Зеленые глаза Брайони вспыхнули. Никому не позволено критиковать ее Гарри. — Шнауцеров вывели в Германии как сторожевых собак.

— Тогда почему вы не оставили его в Германии?

Брайони покраснела еще сильнее. Она провела рукой по своим рыжим непокорным волосам, убрав прядь с лица.

— Послушайте, я извинилась перед вами. И повторю еще раз: я очень сожалею о случившемся, мистер…

Она остановилась в ожидании подсказки.

— Морган, — ворчливо прогудел он. — Джек Морган.

— Я Брайони Лестер.

Она протянула изящную руку и улыбнулась.

Такая улыбка в былые дни могла бы сразить Джека. Абсолютно ошеломляющая улыбка. Но сейчас женские улыбки являлись для него всего лишь напоминанием о прошлом.

— Да, хорошо. — Джек сверху вниз посмотрел на протянутую руку и предпочел не заметить ее жеста. — Заберите вашу собаку, — равнодушно бросил он.

Улыбка Брайони исчезла. Рука упала. В мужчине, стоявшем перед ней, не пробудилось ничего, только одна злость.

Какой позор! Сетка морщинок вокруг глаз. Он любитель посмеяться? Лицо открытое и честное. Такой привлекательный мужчина, как он, и с такой собакой, как у него, должен бы улыбаться и наслаждаться жизнью.

Особенно здесь, подумала Брайони. Ей рассказывали, что это лучший в Южной Австралии район для пастбищного содержания скота. Она и сама убедилась в этом. Здесь было все. По обильным холмистым пастбищам бежало множество ручьев. Вода и жаркое солнце создавали замечательный климат — мягкий и ласковый. Место для соревнования было выбрано возле реки — широкой и красивой.

Почему же он не радуется жизни? Даже не улыбнулся! И, похоже, не собирается!

— Не уверена, смогу ли я заставить Гарри вернуться, — призналась Брайони. — По-моему, он влюбился в вашу собаку. И он… не очень послушный…

— Это я вижу.

— Вы можете позвать вашу собаку? Вдруг Гарри придет вместе с ней.

Скорей всего, напрасная надежда. Здесь столько новых фантастических запахов. Разгоряченные собаки. Пончики. Навоз…

Джек не ответил. Он всунул пальцы в рот и свистнул. Брайони чуть не подпрыгнула. Свист Джека мог разбудить мертвых на кладбищах, через два штата отсюда. Десять секунд спустя, пробираясь между ногами возбужденных людей, появилась Джессика и с видом, умоляющим о прощении, подбежала к хозяину.

Брайони стала рассматривать черно-белую колли, прижимавшуюся к ноге Джека. Колли прекрасно понимала, что не справилась с работой. Хвост зажат между ног. Уши виновато прижаты. Большие карие глаза устремлены на Джека, и униженно вымаливают прощение.

И в этот момент Брайони поняла, что нашел в этой собаке Гарри, испортивший себе репутацию.

— Ох, дорогая… — восхищенно засмеялась Брайони и опустилась на колени. Подумаешь, белые леггинсы! — Ты чудо! Не смотри так. Это не твоя вина. Твой Джек не будет тебя ругать. Ведь это вина Гарри…

— Не трогайте собаку.

— Почему?

Брайони изумленно посмотрела на него.

— Она приучена не позволять чужим касаться ее.

— Что за нелепость. Джессика знает, что я ее не обижу.

И Брайони обняла лохматую голову собаки.

Та насторожилась. Хвост чуть-чуть качнулся. Потом сильнее. Все в порядке, оповестил хвост. Джессика уткнулась носом в кремовый свитер Брайони, потом принялась любовно вылизывать новую знакомую от шеи до бровей.

Это уже слишком! Джек остолбенел от удивления. И к своему ужасу, почувствовал нечто, похожее на ревность.

Ревновать собаку? Нет!

— Оставьте собаку в покое! — угрожающе процедил он сквозь зубы.