Приснись мне, убийца

– От того, что ему постоянно было плохо. Человек от таких вещей устает быстро. Я не знаю, в чем причина происшедшего с Олегом. Могу только догадываться.

– Внешний раздражитель? Как тот инструмент, который не издает слышимых звуков?

Вольский бросил на собеседника быстрый взгляд.

– Я разговаривал с Викой, подругой Олега, – напомнил Хургин. – От нее я услышал этот рассказ.

– Значит, моя основная мысль вам уже понятна. Да, я думаю, что ничто никогда не происходит просто так. Надо искать, и обязательно найдешь причину.

– А где ее искать?

– Не знаю. Но она есть. Это область, где не все материально. Отношения между людьми, чье-то слово, чей-то взгляд. Ближайшее окружение.

– Но у него, насколько я знаю, нет никого – ни близких родственников, ни друзей. Своего отца он никогда не видел.

– И тем не менее, – пожал плечами Вольский. – Он ведь не в вакууме находится.

– Хорошо, давайте тогда конкретизируем. В жизни Олега произошло какое-то событие, которое на него повлияло?

– Да.

– Но почему он не скажет об этом событии? Это что-то постыдное? Выставляющее его в неприглядном свете?

– Вряд ли, – сказал с сомнением профессор. – Я не представляю, что Олег может быть замешан в чем-то дурном.

– Он не способен на плохие поступки?

– Нет! – твердо сказал Вольский.

– Значит, это не что-то постыдное? Тогда совсем становится непонятно, почему он не скажет, в чем причина? Или это нечто неконкретное? Вот посмотрите, он изменился. Стал раздражительным, вспыльчивым. Может быть, это просто депрессия? Такой возраст, знаете. Человек вдруг оглянется по сторонам и видит, что никого уже нет рядом, все далеко вперед ушли. Годы идут, а впереди ничего светлого. А?

– Я бы с вами согласился, если бы не одна подробность: у Олега это началось внезапно, в одночасье. Два дня назад не было, а сегодня – есть. Значит, все-таки причина не в нем самом.

– А в ком? Почему он молчит?

– Я только одно объяснение могу этому найти, – сказал Вольский и поднял глаза на собеседника. – Олег и сам не осознает, в чем причина. Чувствует, что ему плохо, но не знает – почему. А источник где-то рядом с ним.

– Источник чего? – уточнил Хургин.

– Источник зла.

Глава 27

На вошедшем Большакове не было лица. Он выглядел мрачным и потерянным.

– Что-то случилось? – спросил Хургин. Он говорил с пациентом, но Большаков даже не обратил внимания на сидевшего перед врачом человека.

– Случилось, да! – сказал он отрывисто. – Сегодня утром у Виталика случился припадок.

Хургин повернулся к своему пациенту:

– Я оставлю вас на пару минут. Не возражаете?

Взял Большакова под руку, вывел его в коридор.

– Давайте пройдемся, – предложил.

Он хотел, чтобы было движение. Так лучше, это он знал по опыту.

– Все так внезапно произошло. Мы завтракали, и вдруг он заваливается набок, падает со стула…

– Это долго длилось?

– Буквально несколько секунд. Я его подхватил на руки, а он открыл глаза и смотрит на меня непонимающе. Ничего не помнит, представляете? Только что сидел за столом – и вдруг очнулся на полу, а что было в промежутке – не помнит.

– Как у него ночь прошла?

– Нормально.

– Кошмарные сновидения, удушье – ничего такого не было?

– Нет. Он бы мне сказал.

– А утром ничего подозрительного не было? Может быть, какие-то странности в поведении. Или головокружение. Не жаловался?

– Нет.

– И жена ничего не заметила?

– Нет, – ответил Большаков мрачно. Его интонация не укрылась от Хургина.

– У вас конфликты с женой?

– Какое это имеет отношение?

– Если я спрашиваю – значит, имеет.

Большаков с сомнением посмотрел на доктора.

– Бывает, не все ладится, – сказал он с неохотой после паузы.

– И скандалы случаются?

– Да.

– Последний раз когда это произошло?

– Вчера.

– Сын в это время находился рядом?

– В соседней комнате.

– Но он видел, что что-то неладное происходит? Скандал был шумный?

– Покричали немного друг на друга. Она пару тарелок разбила. Все как обычно, – грустно усмехнулся Большаков.

– И часто такое случается?

– Скандалы? Пару раз в месяц – это точно.

Они дошли до конца коридора и остановились у окна. Мальчишка на велосипеде распугивал голубей. В конце аллеи шла пожилая пара, старичок тяжело опирался на палку.

– В этом может быть причина, – сказал задумчиво Хургин. – Психическая травма – и вот вам припадок, как реакция организма. Вам кажется, что причина болезни – где-то глубоко в душе ребенка, а на самом деле причина рядом. Просто надо посмотреть вокруг. Вот и Вольский говорил…

– Вольский? – несколько удивленно переспросил Большаков.

– Да, Вольский. Я недавно разговаривал с ним. И он по-своему прав, мне кажется.

Хургин провел ладонью по лицу, будто что-то с него смахнул.

– Приведите завтра вашего сына, – попросил он. – Скрывать от вас не буду: случившийся с Виталиком припадок – крайне тревожный и неприятный факт. Болезнь идет на шаг впереди, быстрее, чем я предполагал. Но и руки опускать не будем. Думаю, все наладится. Только у меня к вам просьба: создайте нормальную атмосферу в семье. Никаких конфликтов, все тихо и спокойно. Иначе я ничем не смогу помочь.

Большаков кивнул и отвернул свое серое лицо.