Приспособленцы

Мы поехали в соседней посёлок потому что в этом негде было снять деньги. Толстый вовремя догадался что баба Глаша торгует за наличку, и мы успевали в магазин, который закрывается в 21:00, в котором есть банкомат. Про банкомат мы узнали от невмеру упитанной. Мы приезжаем за пятнадцать минут до закрытия, снимаем наличку и едем обратно. А Чупа-чупс сидит на заднем сиденье и так громко хрустит чипсами, что аж бесит, и я сворачиваю самокрутку.

Наша троица стоит перед калиткой. Уже порядочно стемнело. Лает плешивая болонка. Тощий котяра сидит на заборе и светит на нас огромными зелёными глазами. К нам выходит девочка лет двенадцати в платье как у ведьмы или вампирши.

– Девочка, позови бабу Глашу пожалуйста – говорит Эйприл.

А девочка отвечает:

– Бабы Глаши нет. Она к соседу ночевать ушла. Вы самогону хотели?

– Да-да – говорит Айвенго – именно его!

– Ты можешь нам продать? – Спрашиваю я.

– Да – отвечает девочка – именно за этим я и вышла.

Девочка вернулась в дом и через минуту вышла обратно с сумкой, а в руке у неё был терминал. Айвенго заранее зажмурился, сморщился, втянул свой пустой котелок, и увесистая оплеуха прилетела от Эйприл уже по готовой голове. Я смотрю на него практически с ненавистью. Оставалась только высшим силам ударить его молнией с небес. А земля должна была расступиться под ним, что бы он провалился в ад. Где черти драли бы его днём и ночью и в хвост и в гриву и вечность! Я расплачиваюсь по карте, девочка достаёт из сумки пузырь и горсть таблеток.

– Положите сами сколько хотите – говорит девочка – а то я забыла сколько надо.

Толстый пробует таблетку на зуб и говорит:

– Это димедрол.

– Спасибо – говорит Эйприл девочке – таблеток не надо.

И мы шокированные едем в общагу.

***

В невероятно старом бараке советского общежития нет электричества. Теперь это склад раздолбаных парт и стульев со школы, которая рядом. Видимо сюда тащить было ближе, чем до свалки. Мебель с оторванными дверцами и дырками от пушек гражданской войны. Но она из дерева и поэтому ещё не превратилась в труху. Пойдёт на скворечники. Мебель нашего века из опилок, она бы и двадцати лет не просуществовала. Валяются монохромные фотографии людей, которые заряжали воду в стакане, который ставился перед ламповым телевизором на время выступления Чумака. Они не делают это на фото, но я знаю, что они таким занимались. Это поколение сделало больше остальных для науки. Однако это не помешало им смотреть в телевизор и восхищаться – как красиво у них заряжается вода. Чумак – это самопровозглашенный клоун/колдун/шаман/целитель, который втирал что у воды есть память и она способна запомнить что стала лечебной после стояния перед телевизором во время его сеанса магии. И поколение первых космонавтов, которое сейчас кричит на каждом углу, что нынешнее племя тупое и бестолковое, лечилось этой водой.

Вообще-то Чумак не первый придумал зарабатывать на телелечение. До него был Кашпировский. Он через телевизор лечил всё – переломы, СПИД, ВИЧ, рак, понос. Понос у людей и правда проходил, поэтому лечиться продолжали.

На валяющихся чёрно-белых фотографиях рядом с заряжателями водички стоят и другие, счастливые обладатели денег «МММ». Они их покупали даже когда вся схема вскрылась и стало известно что это всего лишь финансовая пирамида. Они их покупали всё ровно с надеждой что не окажутся последними, ведь без выигрыша останутся только последние. Им так сказали. Без выигрыша остались практически все, кроме самых первых, которые и сыграли роль живой рекламы. Я знаю всё это потому что писал статьи на эти темы.

Книги размером и весом под крышку алюминиевой кастрюли с квашенной капустой стоят повсюду аккуратными полутораметровыми стопками. Если затаить дыхание, то можно услышать пиздёж мёртвых писателей.

Атрибуты советского быта, утварь, тоже валялись повсюду, и всё это из стали и стекла. Всё настоящее, тяжёлое и не убиваемое. Всё делалось на века, а ушло в забвение уже сейчас. И на всём на этом килограммовый слой пыли. Представьте, в брошенном здании с мебелью и утварью нет ни жизни, ни валяющихся по углам задроченых шприцов. И в ближайшем же городе будет всё с точностью до наоборот.

Толстый отрыл в этом хламе какую-то огромную папку размером в полтора раза больше чем А4 на которой было написано «АКТ на вечное пользование землёй колхозами». Это не шутка. Действительно, настоящий АКТ о безвозмездном присвоении земли. Единственное что смогло аннулировать этот АКТ, это то, что страна, в которой он подписывался, перестала существовать.

Мне попался на глаза листочек, торчащий из книги «Как закалялась сталь». Я вытащил его. На пожелтевшей бумаге петляли выцветшие чернильные завитушки. Я зачитал его в слух:

Письмо неизвестного комсомольца.