Пристанище

– За мной заедет Кайсон, – врет Джордан. Она уже решила, что вместо пар отправится в квартиру брата. Никаких сведений в компьютере Шона они не нашли, но возможно в сейфе или где-то еще есть подсказки о том, где он мог спрятаться.

– Вы стали проводить с ним много времени. Вы снова дружите?

Джордан пожимает плечами. Даже когда они не разговаривали по несколько месяцев, она всегда считала Кайсона другом.

– Ты против? – спрашивает девушка, поднимаясь из-за стола. Почти нетронутая каша летит в мусорное ведро, а тарелка присоединяется к горе немытой посуды.

– Мне никогда не нравился этот мальчишка, – признается Аманда. Джордан хочется сказать, что он давно уже мужчина, но она молчит. Споры с матерью в последнее время стали табу. Мелкие стычки меркнут на фоне такого огромного горя.

– Но я рада, что ты проводишь время в компании друзей, – все же добавляет Аманда. – Твой брат был замкнутым и нелюдимым. Может мы бы знали больше, будь у него друзья.

Был. Она говорит о Шоне в прошедшем времени, и это приводит Джордан в ярость. Хочется закричать – он не умер! Девушка с силой сжимает челюсть, чтобы не начать спор и мысленно считает до десяти.

Аманда даже не видит насколько сильно ее слова ранили дочь. Она вообще ничего не видит, словно бы пребывая в своем собственном мире. Руки механически трут уже чистую столешницу.

Иллюзия действия.

Поиск причин почему все так, как произошло.

Джордан тоже через это проходила. И как только к ней приходит понимание, гнев отступает. И эта маленькая победа над собой делает девушку чуточку старше.

Она обнимает маму, задержавшись в ее руках немного дольше, чем обычно и выскакивает из дома. Квартира Шона находится в пятнадцати минутах ходьбы. Светлая двухкомнатная студия – предмет его гордости. Маленький островок, где он мог заниматься любимым делом.

Торопливо шагая по тротуару, листья с которого дворники кажется и не думали убирать, Джордан думает об утреннем разговоре с мамой. Она не права. Шон хоть и казался замкнутым, все же умел нравиться людям. Продавцы в киосках знали его по имени, соседи охотно перебрасывались добродушными фразами, а о детях во дворе и говорить нечего. Они гурьбой неслись к нему, чтобы похвастаться своими достижениями. У Шона непременно должны быть друзья, и Джордан собиралась сделать не очень приятную вещь – покопаться в личных переписках. В прошлый раз ребята просмотрели жесткий диск, но входить в аккаунты в соцсетях не стали.

Прежде чем свернуть во двор, Джордан забегает в кофейню за необходимой после бессонной ночи подзарядкой. Помещение пропитано запахом тыквы и корицы. Вдыхаешь и словно переносишься в волшебную сказку. Джордан представляет себя шестилеткой, чьи волосы перевязаны рыжей лентой. На ней широкие расшнурованные ботинки, совсем не по размеру, и огромный свитер. Она разбегается и прыгает в лужу, разгоняя волнами плавающие листья. В руке – карамельное яблоко – совершенно не вкусное, но маняще красивое.

Возникшие из ниоткуда ассоциации отметают другие варианты, и девушка заказывает сезонный напиток – тыквенный латте с двойной порцией корицы. Выкрикнув слова благодарности бариста, выбегает из кофейни и широким шагом перепрыгивая лужи, направляется в квартиру. Она торопится пока напиток не остыл. Оказавшись внутри девушка снова надевает толстовку брата, взбирается на диван и только тогда делает первый глоток. Сладкая жидкость приятно обволакивает язык.

Достаточно вкусный, чтобы заглушить горечь от того, что я собираюсь сделать.

Джордан включает ноутбук и следующие два часа просматривает почту и все соцсети брата. Она чувствует себя немного неловко, читая как Шон флиртует с разными девушками в чате. Судя по переписке, с двумя из них он недолго встречался, но это было так давно…вряд ли он мог скрываться у одной из них.

На почте хранились сотни рабочих сообщений и куча спама.

Были еще переписки со школьными друзьями, которые давно уехали из Роучдорфа. Каждая беседа либо начиналась, либо заканчивалась фразами по типу "надо бы встретиться…", но судя по всему этого так никогда и не случалось.

В конце концов Джордан захлопнула ноутбук. Она ощущала себя гадко, но надеялась, что Шон поймет ее и не станет держать зла. В конце концов девушка не нашла в переписках ничего в чем могла бы его обвинить. Разве что в неумении флиртовать.