Пристрастие к смерти

– Моя бабушка озабочена – помимо всего прочего – организацией поминальной службы. Полагаю, коммандер, вы едва ли можете дать совет, что будет уместнее: «Подвизайся добрым подвигом» или «О, Господь, повелитель рода людского»?

Дэлглиш подошел к леди Урсуле и протянул ей на ладони пуговицу.

– Леди Урсула, вам доводилось видеть такие пуговицы? – спросил он.

Она кивком показала, чтобы он подошел ближе, на секунду склонила голову над его ладонью, словно хотела понюхать пуговицу, и безразлично сказала:

– Насколько помню, нет. Похоже, она от мужского пиджака, весьма дорогого. Больше ничем помочь не могу.

– А вы, мисс Бероун?

Сара отошла от окна, мельком взглянула на пуговицу и сказала:

– Нет, это не моя.

– Я не об этом спрашивал. Я хотел знать, видели ли вы эту пуговицу или похожие на нее.

– Если и видела, то не могу припомнить. Я не большая любительница одежды и всяких безделушек. Почему бы вам не спросить мою мачеху?

Барбара Бероун, держа левую руку на весу, осторожно дула на ногти. Ненакрашенным оставался только ноготь большого пальца. Рядом с четырьмя другими, розовыми, ноготками он казался мертвым уродцем. Когда Дэлглиш подошел к ней, она взяла кисточку и принялась аккуратно наносить лак. Покончив с этим, взглянула на пуговицу, быстро отвернулась и сказала:

– Она не с моей одежды. Не думаю, что и с одежды Пола. Я ее прежде не видела. А это важно?

Он понял, что она лжет, но скорее всего не из страха или чувства опасности. Просто для нее в ситуации неясности ложь была самым легким выходом, даже самым естественным, – способом потянуть время, отгородиться от неприятного, отсрочить беду. Повернувшись к леди Урсуле, Дэлглиш сказал:

– Я хотел бы поговорить также с мисс Мэтлок, это возможно?

Сара Бероун подошла к камину и дернула шнур звонка.

Когда вошла мисс Мэтлок, все три женщины семейства Бероун одновременно повернули головы в ее сторону. Она же посмотрела лишь на леди Урсулу, потом прошагала к Дэлглишу, прямо, как солдат в строю.

– Мисс Мэтлок, я задам вам вопрос, – сказал он. – Не торопитесь с ответом. Прежде подумайте, а потом скажите мне правду.

Она смотрела на него неотрывно. Это был взгляд непокорного ребенка, упрямого и злобного. Дэлглиш уж и не помнил, когда ему доводилось видеть столько ненависти во взгляде. Он снова вынул руку из кармана и на ладони протянул серебряную пуговицу.

– Вы когда-нибудь видели эту или такую же пуговицу?

Он знал, что Массингем, так же как он сам, пристально наблюдает за выражением ее лица. Произнести ложь было легко – всего одно короткое словечко. Изобразить правду – куда труднее. Она могла проконтролировать голос, могла прямо и решительно смотреть ему в глаза, но что-то в ней уже надломилось. От него не укрылся мгновенный проблеск узнавания, едва заметный испуг, тень, пробежавшая по лицу, – сдержать все это было не в ее власти. Поскольку она медлила, он сказал:

– Подойдите ближе, посмотрите внимательно. Это весьма приметная пуговица, скорее всего она оторвалась от мужского пиджака. Но на обычные пиджаки такие не пришивают. Когда вы в последний раз видели такую?

Однако теперь ее мозг заработал – Дэлглиш почти видел, как это происходит.

– Я не помню, – сказала она.

– Вы хотите сказать, что не помните, видели ли вообще такую пуговицу, или не помните, когда именно видели ее в последний раз?

– Вы меня путаете. – Она повернулась к леди Урсуле, и та сказала:

– Если вы хотите отвечать на этот вопрос в присутствии адвоката, Мэтти, это можно устроить. Я позвоню мистеру Фарреллу.

– Мне не нужен адвокат. Зачем он мне? А если бы и был нужен, я бы не выбрала Энтони Фаррелла. Он смотрит на меня так, словно я грязная.

– Тогда я советую вам ответить на вопрос коммандера Дэлглиша. Вопрос, на мой взгляд, вовсе не трудный.

– Я видела нечто подобное, – сказала мисс Мэтлок. – Но не помню где. Таких пуговиц сотни.

– Попытайтесь вспомнить. Вам кажется, что вы видели нечто подобное. Где? В этом доме?

Массингем, старательно не глядя на Дэлглиша, ждал своего часа. В его голосе были тщательно уравновешены жестокость, презрение и насмешка.

– Вы его любовница, мисс Мэтлок? – спросил он. – Поэтому вы его покрываете? Вы ведь его покрываете, я прав? Так вот как он вам платил – час в вашей постели, быстренько, между ванной и ужином? Недорого же обошлось алиби убийце.

Лучше Массингема этого никто сделать не мог. Каждое его слово было хорошо рассчитанным оскорблением. «Боже мой, – подумал Дэлглиш, – почему я всегда позволяю ему делать за меня грязную работу?»

Лицо женщины вспыхнуло. Леди Урсула рассмеялась.

– Да уж, коммандер, предположение не только оскорбительное, но и смешное. Даже гротескное.

Ивлин Мэтлок всем корпусом развернулась к ней и, сцепив руки, дрожа от возмущения, выпалила: