Пристрелите загнанную лошадь

— И все же добавлю — никакого внимания моей персоне, никакой слежки, машины у дома быть не должно. Иначе вы его спугнете.

— Самоеда?

— Пока не знаю. Точнее, не уверена. Но я надеюсь, что смогу вычислить человека, который выведет нас на него.

— То есть, ты хочешь сказать, что человек есть, но ты не знаешь кто именно?

— Да.

— Так давай…

— Не давай! — перебила я. — Понаедете, похватаете всех, кого ни попадя, он и исчезнет! Тихо сидите.

— Ну, ты даешь, Софья Иванова, — хмыкнул хозяин Города.

— Нечего пока давать, — буркнула я. — Думать надо.

— И долго? Самоед не улизнет?

— Если вы не напортите, не улизнет. Он будет тебя ждать. Он обязательно будет ждать, четыре года прошло, он привык к ожиданию.

— Конкретно. Тебе помощь нужна?

— Пока не знаю, надо подумать.

Туполев встал, подошел к двери, но не стал ее открывать, а развернулся и произнес:

— Если ты найдешь Самоеда, деньги, оставленные на счетах Кирилла, можешь взять себе.

Я оторопела и прошептала:

— Но ведь там… восемьсот тысяч?!

— Знаю, — серьезно ответил Туполев. — Но как ты думаешь, сколько стоит моя жизнь?

Не вопрос. Не сто рублей, это точно.

Хозяин собирался кого-то позвать, но я остановила его:

— Кстати, о счетах. Это может быть важно. Почему они оформлены на предъявителя?

Назар вернулся и объяснил:

— Это форс-мажорные деньги. У меня и у Кирилла есть деньги, которые могут срочно понадобиться без предъявления документов. Могу понадобиться все или только часть, мне или ему. — «Для взяток, например», — мысленно добавила я. — В наше время всякие случаются ситуации, иногда надо исчезнуть в одно мгновение, и деньги нужны обезличенные, но наличные. Поняла?

— Угу. У тебя тоже такой счет есть?

— Обязательно, — кивнул Назар. — Только больше. И будет справедливо, если эти деньги Кирилла унаследуешь ты, а не Белла. Она их не заслужила. Ферштейн?

Я не успела, как следует собраться с мыслями и возразить, как Туполев подбежал к двери, высунул голову в дыру и негромко сказал:

— Антон, сворачиваемся, все по домам. Сам с блокнотом ко мне. — Ясно, четко, предельно лаконично.

Сам вернулся в комнату, засунул руки в карманы брюк, — такая уж, видимо, привычка у человека, — и несколько ссутулившись, продолжил в приказном тоне:

— Теперь ты. Что конкретно собираешься делать?

— Я уже говорила. Конкретно думать.

— Я понял, — поморщился Назар. — Где, как долго и какая нужна помощь?

— Только не здесь, как долго не знаю, помощь нужна, — в том же темпе отбарабанила я.

— Говори, — и кивнул на появившегося в комнате с блокнотом в руках, Антона.

— Представьте нас, пожалуйста, друг другу, Назар Савельевич, — соблюдая субординацию, тихо попросила я. Не знаю, как и кто занимался воспитанием мальчиков в семье Туполевых, но девочкам в семье Ивановых внушали в детства — похищения на улице не повод для знакомства. То, что хозяин называет парня Антоном, не значит, что так же к нему могу обращаться и я.

Протокольное мероприятие прошло без выкрутасов, — Туполев усмехнулся церемонности гостьи и пробубнил:

— Софья, Антон. Антон, Софья. Ты поступаешь в ее распоряжение. Полностью. Я сутки отдыхаю. Так что, оставь свои координаты.

Доверенное лицо магната молча протянуло мне визитку с набором телефонных номеров и приготовилось записывать.

— Антон, — начала я, — у вас есть знакомые в таком-то Городке?

Парень подумал секунду и кивнул.

Интересный начальник штаба получается у господина Туполева. Если молчаливость входит в число его обязанностей, то премии он получает каждый месяц, как поощрение радивости.

— Не могли бы вы, в таком случае, прямо сейчас связаться с этими знакомыми и попросить их отправить по моему адресу телеграмму-молнию такого содержания: «Срочно приезжай. Бабушка тяжело больна. Мама.»

Антон кивнул, а Туполев спросил:

— Где собака зарыта?

— Во-первых, — начала я, — мне нужна свобода маневра. Во-вторых, мне нужно как-то оправдать свое отсутствие в течение ближайших суток.

— Зачем? — хмуро спросил господин магнат.

Я не думала, что Туполев продолжает не доверять гостье, скорее всего, такая въедливость была ему привычна. Вопросы он продолжал задавать по инерции, по привычке быть в курсе дела.

Впрочем, взглянув снизу вверх на хмурого мужика в пузырящихся на коленках штанах, невольно усмехнулась. На лице Туполева отпечаталось такое любопытство, что не прочитать его было просто невозможно. «Ну-ка, ну-ка, посмотрим, в каком порядке мыслит существо в юбке? Если вообще мыслит», — говорило мужское лицо.

Я очень устала от насмешек, угроз и оправданий, но, тем не менее, терпеливо внесла ясность: