Присвоить кота (СИ)

Рискнуть?Друзья! Приветствую вас во второй серии литсериала) Добавляйте книгу в библиотеку, ставьте сердечки и пришите комментарии, если история вам нравится! Мне будет очень приятно))) С любовью, ваша Санна Сью)

Глава 2

Нет, нельзя рисковать благополучием Мули. Если вдруг всплывёт, что я не потеряла магию и легко восстановила её до прежнего уровня меньше чем за неделю, дознаватели сразу примутся за меня всерьёз, а там недалеко до имперских менталистов и разоблачения Амулета. Ведь моя сила и здоровье — полностью его заслуга.

В энциклопедии я вычитала, что трехликие котята в первые месяцы жизни набираются сил не только от материнского молока, но и от энергообмена с взрослыми особями. То есть, присасываясь к груди матери, котенок создаёт прочный канал, по которому все кормление циркулирует смешанная энергия.

Сложив все факты, я поняла, что мой Муля в момент гибели мамочки как раз был у её груди и впитал в себя всю её энергию, но отдать не смог. Поэтому, когда я положила его в карман, попытался избавиться от излишка, присосавшись через ткань к моей коже.

Я тут же провела эксперимент. Закрылась в выделенном мне домике главного лекаря — он примыкал к госпиталю — и вытащила гвоздик. Взяла котёнка и положила на себя, мордочкой к сонной артерии. Он сразу же прихватил кожу беззубым ртом, и в мои магические каналы хлынул поток живительной силы. Чужой, нечеловеческой, но все же магии, которая с трудом переваривалась и наполняла резерв. Тогда-то я и назвала малыша Амулетом. И, конечно, теперь не могло быть и речи о нашем с ним расставании. Он мне, можно сказать, жизнь спас. Я ни за что его не отдам.

— Внутри головы повреждений нет, — выдала Шуна.

Это хорошо. Череп я бы даже вскрыть не смогла. А с остальным есть шансы справиться.

Я нащупала у мужчины вену и принялась медленно вводить растворы.

— До сердца и лёгких когти не достали, — продолжала радовать Шуна. — Желудок и печень в порядке. Ой-ей! А тут сколько внутри крови, мэтрисса! Это селезенка! Она порвана!

Значит, всё таки придётся оперировать.

— Плохо. Смотри остальные органы тоже внимательно. Мочевой, кишечник, — приказала я и отошла от стола за антисептической жидкостью.

Перед разрезом надо хорошо обработать кожу пострадавшего.

Внутри всё тряслось, но, к счастью, на руки тремор не распространялся. Хотелось все бросить и расплакаться, но этого я позволить себе не могла. Прикусила щеку и принялась за дело — намочила тампон и принялась тщательно протирать место будущего разреза. Терла и вспоминала всё, что знала про иссечение селезенки: косой разрез должен идти вдоль реберной дуги слева. Дальше я разрежу мышцы, разведу их и кожу в стороны, положу в рану собирающие кровь артефакты и отсеку от поврежденного органа сосуды. Запаяю их магическими скобами, достану из раны артефакты и наложу швы. Ох, лишь бы руки не подвели и не затряслись в самый ответственный момент!

— Дальше повреждений нет. Только левая нога сломана и обе руки.

— Это потом. Шуна, неси бокс с операционными артефактами и готовься мне подавать нужные, — распорядилась я и, проведя охранным кругом над головой пациента, а потом и над своей, взялась за скальпель.

Я делала свою работу и без устали молилась Творящему Страннику. Наверное, благодаря этому нигде не сбилась и ничего не забыла.

— Вы великолепны, мэтрисса! — не уставала меня хвалить Шуна.

— Ты тоже. Не знаю, что бы без тебя делала, — нисколько не кривя душой, отвечала я помощнице. Она умудрилась и мне ассистировать, и пациенту внушать положительные эмоции, промакивая пот с его лба. Наркоз-то у нас был слабый. — Накладывай повязку, я пленку на руках сменю и подготовлю фиксирующую глину для переломов.

К счастью, для сращивания костей тоже есть артефакты. В них только нужно залить тёплую фиксирующую глину и поместить пострадавшую конечность в форму. Дальше будет работать магия. Она и осколки соберёт, если надо, и смещение устранит. С поверхностными повреждениями тоже просто — заживляющий раствор и сращивающие повязки сделают своё дело. Благо в госпитале вазопретаторов отличное обеспечение.

Мы работали с помощницей почти до самого ужина и пропустили обед, но из столовой гарнизона никто даже не явился узнать, как у нас дела и не нужна ли помощь. Они же видели, что нам привезли раненного!

Разозлило меня это уже после того, как мы перевезли больного в палату и переложили на кровать. Видимо, напряжение и страх отпустили, а им на смену пришла жалость к себе.

Подобное отношение местных надо срочно менять! И к генералу у меня появилось множество вопросов. Ладно — он сделал из меня главу своего госпиталя, но почему бросил в кипящий котёл без всякой подстраховки? Пускай исправляет и выделяет мне дополнительный персонал! Не дело это, что нам с Шуной теперь и есть, и спать придётся по очереди. А не дай бог ещё что-то с кем-то случится?!

— Шуна, я быстро перекушу, вернусь и отпущу тебя до утра. Первую ночь сама подежурю, — подумав, приняла я решение.