Притчи

И снова ее душил страх. На мгновение она почувствовала себя ребенком и снова увидела черные и страшные глаза отца, в которых не было ничего, кроме похоти. Будто опять ей в лицо ударил запах спирт-ного и заставил безумно испугаться. Тем не менее, Джессика наконец сделала то, что ей советовали. Она сказала себе: «Я вернусь в это самое черное время моей жизни, снова переживу поступки отца, которые разрушили мою жизнь. Я не знаю, поможет ли это, но честно постараюсь».

Она начала искать отца и к своему разочарованию узнала, что он все еще живет в городе. Ей было бы легче, если бы его нельзя было найти, но не тут-то было. Казалось, все ее страхи должны были оправдаться. Джессика думала: «Подожду, пока не пойму, что он дома и еще трезв. Я подойду к его двери. Я без страха постучу, и когда он спросит, кто там, я выскажу ему все, что думаю! Я скажу ему, как страшно было то, что он со мной делал! Я скажу ему, что он разрушил мою жизнь и разлучил меня с мамой, изувечил мое детст-во, и что из-за него я теперь не могу встречаться с другими мужчинами! Я ему вывалю все. И тогда я буду свободна».

Но в ночь перед визитом к отцу случилось нечто удивительное. Все произошло, как это часто делает Бог, в последнюю минуту. Подобно тому, как ангел остановил руку Авраама, когда тот был готов встре-титься с худшим из своих страхов, Джессику посетило видение. В этом видении ее забрали с Земли и пока-зали, кем на самом деле был ее отец. Она увидела все. Она увидела двоих друзей, которые заключили со-глашение до того, как прийти на Землю. Она увидела, какую роль играло существо, которое было ее отцом, в ее предыдущих жизнях. В прошлой оно было несравненным любящим мужем, в позапрошлой — удиви-тельно заботливой сестрой, а еще раньше — закадычным другом. Она увидела, что оба они уже выполнили условия договора на этой планете. Ибо он пришел в этот мир и совершил омерзительные поступки, с кото-рыми вынужден был жить и дальше. Она пришла в этот мир, и с ней обращались жестоко, и она тоже должна была с этим жить. Обладая божественным сознанием, друзья, еще до пришествия на Землю, вместе написали контракт — соответствующий сценарий их жизней. И сейчас они в своем существовании на Земле разыгрывали пьесу, которую вместе сочинили.

Реалистичность видения глубоко поразила Джессику. Разве такое возможно? Неужели это было испытанием для друзей-ангелов, живших на Земле в другом облике? В ответ на эти мысли она почувствовала, как огромная любовь ее ангелов омыла ее существо, и поняла, что так все и было. Джессика знала, что ста-ла свободной. Она знала, что гнев бесследно исчез, поскольку ей дано было увидеть любовь, лежавшую в основе замысла трагического опыта ее жизни. Отец, как они и договорились, помог в ее испытании и дал ей почувствовать гнев. Теперь ее страх стал призрачным, она видела, что он не в силах устоять пред светом истины. Гнев был «отключен», и она почувствовала, что освободилась от какого-либо страха, связанного с отцом. Одного лишь ее намерения было достаточно, так же как было достаточно одного намерения Авраа-ма сделать то, что ему велено.

Теперь уже Джессика увидела, что ей дано право выбирать, идти ей или нет на встречу с отцом. Она знала, что ее задание выполнено, что она преодолела свой страх. Она действительно решилась встретиться с отцом, за это ее и удостоили видения. Она увидела картину в целом и обрела божественную мудрость. Она прошла один из уроков жизни, и в ее душе воцарился непередаваемый мир.

Однако любовь побуждала Джессику сделать и последний шаг. С новыми силами, без страха и жела-ния отомстить, она пришла к дому отца и нажала кнопку звонка. Когда он подошел к двери, то сквозь стек-ло она увидела потрепанного человека, выглядевшего намного старше своих лет. Он совсем облысел, и взгляд его застыл, когда он узнал ее. Стоя перед ним, она следила, как меняется выражение его глаз. Прежде чем он успел что-либо сказать, она со всей честностью произнесла: «Отец, я люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты сделал то, что должен был сделать. Я тебе прощаю все. Я твоя дочь, и сейчас я обрела в своей жизни мир». И больше не говоря ничего, она ушла, оставив его стоять в дверях одного, в раздумьях над тем, как такое вообще могло произойти.