Притчи. Большая книга. Мудрость всех времен и народов

Деревянная кормушка

Когда-то жил очень старый человек. Глаза его ослепли, слух притупился, колени дрожали. Он почти не мог держать в руках ложку и во время еды часто проливал на скатерть суп, а иногда кое-что из пищи выпадало у него изо рта. Сын и его жена с отвращением смотрели на старика и стали во время еды сажать его в угол за печку, а еду подавали ему в старом блюдечке. Оттуда он печально смотрел на стол, и глаза его становились влажными. Однажды руки его так тряслись, что он не смог удержать блюдечко с едой. Оно упало на пол и разбилось. Молодая хозяйка стала ругать старика, но он не сказал ни слова, а только тяжело вздохнул. Тогда ему купили деревянную миску. Теперь он должен был есть из нее.

Как-то раз, когда родители сидели за столом, в комнату вошел их четырехлетний сын с куском дерева в руках.

— Что ты хочешь сделать? — спросил отец.

— Деревянную кормушку, — ответил малыш. — Из нее папа с мамой будут кушать, когда я вырасту.

Л. Н. Толстой позаимствовал сюжет этой притчи из сказки братьев Гримм «Старый дед и внучек».

Галчонок

Пустынник увидал раз в лесу сокола. Сокол принес в гнездо кусок мяса, разорвал мясо на маленькие кусочки и стал кормить галчонка.

Пустынник удивился, как так сокол кормит галчонка, и подумал: «Галчонок, и тот у Бога не пропадет, и научил же Бог этого сокола кормить чужого сироту. Видно, Бог всех тварей кормит, а мы все о себе думаем. Перестану я о себе заботиться, не буду себе припасать пищи. Бог всех тварей не оставляет, и меня не оставит».

Так и сделал: сел в лесу и не вставал с места, а только молился Богу. Три дня и три ночи он пробыл без питья и еды. На третий день пустынник так ослабел, что уж не мог поднять руки. От слабости он заснул. И приснился ему старец. Старец будто подошел к нему и говорит:

— Ты зачем себе пищи не припасаешь? Ты думаешь Богу угодить, а грешишь. Бог так мир устроил, чтоб каждая тварь добывала себе нужное. Бог велел соколу кормить галчонка, потому что галчонок пропал бы без сокола; а ты можешь сам работать. Ты хочешь испытывать Бога, а это грех. Проснись и работай по-прежнему.

Пустынник проснулся и стал жить по-прежнему.

Цапля и журавль

Построили журавль и цапля себе избушки на разных концах болота.

Журавлю стало скучно жить одному, и решил он жениться. «Пойду к цапле свататься! Она на меня похожа: и нос у неё длинный, и ноги».

Пошёл журавль к цапле. Семь вёрст по болоту шёл, пришёл и сказал:

— Я пришёл к тебе свататься, выходи за меня замуж!

— Нет, журавль, — ответила ему цапля. — Не пойду я за тебя замуж, ноги у тебя длинные, а платье короткое! Бедно живёшь. Нечем тебе меня кормить будет.

Пошёл журавль домой ни с чем. Ушёл он, а цапля стала думать: «Скучно жить одной, лучше выйду замуж за журавля!»

Пошла к журавлю. Пришла и сказала:

— Журавль, я передумала, возьми меня замуж!

— Нет, цапля, не хочу на тебе жениться, не возьму тебя замуж.

Заплакала цапля от стыда и вернулась домой. А журавль остался один и подумал: «Напрасно я не взял цаплю замуж: скучно жить одному. Пойду к ней, скажу, что передумал, и женюсь на ней».

Пошёл журавль к цапле. Пришёл и сказал:

— Цапля, передумал я, решил жениться на тебе. Выходи за меня!

— Нет, долговязый, не пойду я за тебя замуж!

Пошёл журавль домой, а цапля стала опять думать: «Зачем я не согласилась выйти за него замуж! Одной жить невесело, лучше пойду я замуж за журавля!»

Пошла к журавлю. Приходит, а журавль не хочет брать её в жёны. Вот так они и до сих пор ходят один к другому свататься, да никак не женятся.

Жадный свёкр

В одном селе жил старик, да такой скупой, прижимистый! Как садился за стол, нарезал хлеба, сидел да на снох посматривал: то на одну, то на другую, а сам ничего не ел. Вот, глядя на него, и снохи тоже поглазеют, да и полезут вон из-за стола голодные. А старик после, только уйдут они по работам, втихомолку наедался, напивался и ложился на печь сытый.

Вот однажды отпросилась меньшая сноха и пошла к своему отцу, к матери и стала жаловаться на свёкра:

— Такой лютый, ненавистный! Жить нельзя! Совсем есть не даёт, все ругается: ненаеды вы этакие!

— Хорошо, — говорит ей отец, — я приду к вам в гости, сам посмотрю ваши порядки.

И погодя денёк пришёл он к старику вечером:

— Здорово, сват!

— Здорово!

— Я к тебе в гости; рад ли мне?

— Рад не рад, делать нечего; садись, так и гость будешь.

— Как моя дочушка живёт, хорошо ли хлеб жуёт?

— Ничего, живёт себе!

— Ну-ка, сватушка, соловья баснями не кормят; давай-ка поужинаем, легче говорить будет.

Сели за стол; старик нарезал хлеба, сам не ел — сидел, всё на снох глядел.

— Эх, сват! — сказал гость. — Это не по-нашему: у нас нарезал хлеба да поел, ещё нарезал — и то поел. Ну, вы, бабы молодые, больше хлеба ешьте, здоровее будете!

После ужина стали спать укладываться.

— Ты, сват, где ляжешь? — спросил хозяин.

— Я лягу на кутничке.

— Что ты! Я тут всегда сплю, — сказал старик.

В куте у него спрятаны были яйца, хлеб и молоко; ночью, как заснут в избе, он украдкой встанет и наестся вдоволь. Сват это дело заприметил.