Притяжение

- Ну, конечно, вам обеим лучше присесть, - впервые с момента их встречи заговорил Каримов. – Ты тоже едва на ногах держишься! – обратился он к дочке, чуть нахмурив красивые брови. Решение, как всем расположиться, нашлось довольно быстро. Они просто разложили в гостиной огромный диван, на котором могли прекрасно разместиться еще, как минимум, пять человек.

Соня с Кариной легли рядом и молча смотрели друг другу в глаза. Амир вышел, чтобы распорядиться насчет обеда, который было решено подать прямо в кровать. Точнее… на диван.

- Теперь я понимаю, почему наша елка так странно выглядит, - вдруг улыбнулась девочка, протягивая руку и переплетая с Софией тонкие пальцы. А та настороженно оглянулась, открыла рот и затряслась в беззвучном приступе смеха. Елка и правда выглядела довольно своеобразно! Голая макушка и обильно увешанный фруктами низ. Нет, им определенно следовало встать, когда они взялись её наряжать! Как же стыдно-то, господи… А еще радостно… до легкой щемящей боли в груди.

- И ничего не странно! – наигранно возмутилась Соня, - Амир Ша…

- Сонь, я же… все понимаю. У вас… у вас любовь, да?

- Нет! Я… мы же не виделись сколько, Карина… Ну, какая любовь?

- Настоящая. Настоящая у вас любовь…

Соня закусила губу, не отрывая взгляда от темных отцовских глаз девочки. Это было больно. И сладко. И… сбивающе с толку.

- Ну, кто хотел есть? - бодро спросил вернувшийся с подносом Амир.

- Я не очень-то и хотела, – вяло зевнула Карина.

- Тебе нужно хорошо питаться… - нахмурился Каримов, но Соня покачала головой, взглядом давая понять, что Карина просто устала и ей сейчас лучше отдохнуть.

- Я тебе составлю компанию, - тихонько прошептала она, чуть подвигаясь, освобождая место для переполненного подноса. Карина уже клевала носом, а потом встрепенулась, распахнула ввалившиеся глаза:

- Ты же не уйдешь?

- Нет… - через силу выдавила Соня, - пока не уйду.Карина довольно вздохнула и со спокойной душой уснула. Нежно, едва касаясь, Соня провела по ее голове, чуть наклонилась и поцеловала в щеку. А потом подняла взгляд… и как провалилась с ним в одно на двоих прошлое. В тот далекий вечер, когда они остановились на хуторе, тоже так было. Она уложила Карину в постель, дождалась, когда та уснет покрепче, поправила на ней одеяло и, улыбаясь, прижалась носом к совсем не по-детски густым темным волосенкам. Втянула их сладкий аромат, смешанный с ароматом её отца. Прижалась губами. А когда выпрямилась – увидела Амира в дверях…

Он поманил ее пальцем.

Она могла не пойти за ним, но пошла. На трясущихся ногах. Понимая и предвкушая, что дальше будет… И в то же время совершенно не представляя, чем это все для нее обернется.

Вышла из комнаты. Прислонилась в стене. Всем телом дрожа в каком-то благоговении…

- Тебе холодно? – спросил он шепотом, прижимая её телом к стене.

- Нет… - всхлипнула Соня, - я просто ужасно боюсь.

- Меня?

- Того, что будет…

- Удовольствия не надо бояться.

Медленно-медленно, по миллиметру, он приблизился к её губам ртом. Скользнул языком к уху и вниз… по шее, по аккуратным ключицам к ямке под горлом. Соня задрожала еще сильнее. Она не могла совладать с этой дрожью, всем тем, что пробуждалось в ее сознании, теле, душе! Соня могла лишь бестолково цепляться за его футболку и что-то бессвязно шептать. А он не давал ей спуску. Мягко и настойчиво заманивая в прочные сети желания. Опускаясь губами все ниже и ниже… К до боли напряженной груди, согревая соски жаром своего дыхания, покусывая их и посасывая, прямо через футболку. Тяжело дыша, Соня запрокинула голову, вжалась затылком в стену, понимая, что большего просто не вытерпит. И он, будто почувствовав это, стремительно изменил их положение, усадив её на старый деревянный комод. Раздвинул ее длинные ноги и потерся пахом там, где все сладко сжималось в ожидании ласки. Заворчал на своем языке. Чуть потянул на себя, еще сильнее раскрывая. И, опустившись на колени, накрыл ее влажную плоть ртом.

София даже не пыталась протестовать. Она тихонько поскуливала и ерзала, ощущая что-то страшное и необратимое. К ласкам языка добавились пальцы, они растягивали ее и готовили для полноценного вторжения. Медленно, но настойчиво и неумолимо. Его губы там, его пальцы… это не могло продолжаться долго. Она разлетелась на миллион звенящих осколков. От нее прежней ничего не осталось.

Глава 18

Он тоже помнил ту ночь. Помнил, отчетливо, в мельчайших деталях. Её тихие беззащитные слезы удовольствия, ее нежный запах, ее вкус на губах. Дрожь, которая зарождалась в животе и скользила вниз по ногам, заставляя сокращаться мышцы. У Амира было много женщин. Но никогда, ни до, ни после он не испытывал такого дикого первобытного чувственного восторга. Соня была такой откровенной в своей страсти, такой честной. Ничего показного или наигранного. Горячая, смущенная, одуряюще вкусная. Она взорвалась у него на языке, током пронеслась по вкусовым рецепторам к самому центру удовольствия, вызывая мгновенное привыкание. Это невозможно было объяснить. Ни тогда, ни сейчас. Это просто… было! Было чем-то большим, нежели все остальное.