Приватизация по Чубайсу

Я не оговорился, именно кандидатом в кандидаты, так как по закону о выборах депутатов СССР выдвижение от коллектива еще не означало, что моя фамилия автоматом попадает в бюллетени для голосования. Необходимо было еще пройти через сито окружного предвыборного собрания. Избирательный округ состоял из двух городских районов Сормовского и Московского. При этом состав участников собрания формировался следующим образом: половину выборщиков представляли трудовые коллективы, выдвинувшие своих представителей, а вторую половину представители общественных организаций по месту жительства. Причем представители коллективов формировались так: выдвинули человека от одного предприятия — квота 20 человек на собрании, выдвинули от 2-х 40 и т. д. Так, например, среди кандидатов на нашем окружном собрании были такие, которых выдвинули аж от 4-х коллективов!

Всего нас было семеро. При этом от завода «Красное Сормово» выдвинулся сам директор завода Жарков Николай Сергеевич, который, к слову сказать, является директором этого завода и поныне, несмотря на свои 75 лет! Сормовский район — в Нижнем это монорайон, все руководство района выходцы с завода и поэтому за директора они были горой. Тем не менее, из сормовичей кроме меня, был выдвинут еще и кандидат от завода Электромаш. Возможно, это была просто дань райкома установке на плюрализм, так как, насколько я помню, А. А. Борисов был выдвинут сразу 4-мя коллективами, а в те времена без согласования с руководством райкома партии это было бы сделать очень сложно.

Московский район организовал, видимо по инерции, выдвижение действующего депутата СССР классического как я его назвал: «гертруда», рабочего авиационного завода (ГАЗИСО), героя социалистического труда, некоего Васильева В. А. Но сами заводчане авиастроители (они делали самолеты Миги),

выдвинули альтернативную кандидатуру начальника главного выпускающего цеха: Кузубова Владимира Федоровича. Так что, неформалов, то есть тех, кто был выдвинут по инициативе и поддержке масс, а не от опостылевших властей[9], было двое.

В связи с этим в воскресный день накануне собрания ко мне домой явилась целая делегация с авиазавода, которая просила меня снять свою кандидатуру в пользу Кузубова.

Тогда представлений о правой и левой оппозиции, как, например, сейчас, когда зюгановцы не терпят яблочников и наоборот, не было, все кто был альтернативой власти, считались чуть ли не единой командой.

Поэтому я, испытывал некоторую неловкость. Ну, кто я? Совсем еще молодой парень (мне тогда даже 30-ти не было), инженер-программист, а тут начальник цеха, руководитель, в подчинении которого сотни людей.

Однако пойти на попятную я не мог, хотя бы потому, что меня бы просто не поняли коллеги, которых я своим, действительно по тем временам нетривиальным поступком, взбудоражил и вдохновил. Поэтому я объявил делегатам о том, что ничего против Кузубова не имею, но не могу снять свою кандидатуру, так как я самовыдвиженец. Они как то сразу с этим согласились, и мы расстались полюбовно, договорившись, что в дальнейшем, если кто-то из нас доберется до избирателей, будем поддерживать друг друга.

Власти на местах тогда по-видимому еще не чувствовали опасности, нависавшей над ними. Они не понимали, что вновь избираемый депутатский корпус станет реальной властью, так как до этого Советы, избираемые по разнарядке, никакой власти не имели и лишь одобряли подготовленные аппаратом решения.

Может быть поэтому борьба, против неформалов типа меня, велась вяло, чисто по инерции, просто из тех соображений, что райкомовцы привыкли все держать под контролем и старались обезопасить себя от всяких неожиданностей.

Так, например, мне пришлось поменять доверенное лицо. Руководство института намекнуло горячо поддержавшему меня — заместителю начальника опытного производства, искренне желавшему мне помочь, о том, что это делать не надо.

В случае неповиновения ему, видимо, пообещали обнародовать какие-то неприятные факты его биографии, и он сдался. Сообщил он об этом, не глядя мне в глаза, так же, как до этого директор института, когда намекал мне на потерянный паспорт.

Но в результате получилось даже лучше, так как моим доверенным лицом стал некто Е. О. Ложкарев — заместитель начальника одного из отделений института, интеллигентный человек, умеющий складно говорить и на собрании, которое состоялось 14 февраля 1989 года, все выглядело очень солидно.

Почетное третье место

Кинотеатр, в котором проводилось предвыборное собрание, был самым большим в городе, делегатов, как написано в стенограмме собрания (у меня сохранилась газета с отчетом о нем) было 668 — полный зал и, конечно же, я волновался.

Председателем избирательной комиссии был К. Н. Панов — герой социалистического труда — сварщик завода Красное Сормово, человек уже пожилой, он и организовывал проведение этого собрания. Ясно, на чьей стороне были его симпатии, но он спокойно воспринимал мое присутствие как неизбежное зло.