Приватизация по Чубайсу

Справедливости ради необходимо отметить, что центробежные силы объективно были запущены самим Горбачевым. Именно он начал проводить политическую реформу, в соответствии с которой в стране, не видевшей до этого реальных выборов, были проведены выборы народных депутатов союзных республик, причем на более демократической основе, чем союзные.

Право на законодательную инициативу, которое ранее у депутатов было чисто формальным, а теперь стало реальностью, ощущение легитимности их права выступать от имени народа, избравшего их на альтернативных выборах, желание изменить ситуацию в стране к лучшему, привели к тому, что в стране стало устанавливаться многовластие.

Прежде чем организовывать выборы, надо было четко разделить полномочия разных уровней власти, введя лет на 10 мораторий на изменение этих полномочий. И ведь такая возможность, благодаря гигантской власти, находившейся в руках Горбачева, была. Впрочем, задним то умом мы все сильны…

В пику союзному руководству в России на референдум был внесен дополнительный вопрос о введении поста Президента. Мы, занимавшиеся реформой местного самоуправления, придя к идее введения на местах постов глав администраций, вместо исполкомов, считали введение поста Президента логичным завершением этих нововведений (Я и сейчас считаю, что для России более соответствует президентская форма правления, чем парламентская). Другое дело, что в тех условиях это означало усиления противоречий с центром.

Вся беда заключалась в том, что все эти Львы Пономаревы, Глебы Якунины и иже с ними, в борьбе за полномочия и власть готовы были уничтожить само государство.

Мы же и в мыслях этого не допускали и были твердо за Союз, и именно по этой линии, началось наше расхождение с демократами.

От участия в союзном референдуме отказались республики Армения, Грузия, Молдавия, Литва, Латвия, Эстония. В остальных республиках приняли участие в голосовании 148,6 млн. чел. (79,5 % от общего числа имевших право голоса);

за предложение о создании обновленной федерации социалистических суверенных республик высказались 113,5 млн. чел. (76,43 % проголосовавших, 60,72 % от общего числа). За учреждение поста Президента России — 69,85 % (приняло участие в голосовании 75,09 % от общего числа граждан, имевших право голоса).

Референдум от 17-го марта показал, что, несмотря на дикую пропаганду, о том, что союзные республики, как гири, висят на экономике России, несмотря на националистические взбрыки по поводу русского шовинизма в союзных республиках, большинство граждан страны по-прежнему хотели жить вместе.

Люди как бы указали правителям. Вы ссорьтесь друг с другом, но имейте в виду, мы хотим жить вместе, и поэтому вы должны в конечном итоге договариваться.

Большинство россиян также проголосовало за введение поста Президента РФ, что, в общем-то, было неудивительно. Гражданам хотелось самим решать свою судьбу, идея выборов главы исполнительной власти напрямую очень импонировала населению.

В связи с таким волеизъявлением народа было необходимо срочно готовить соответствующие поправки в Конституцию, собирать внеочередной съезд, чтобы их принять.

Однако события развернулись таким образом, что 27 марта 1991 года съезд был созван совсем по другому поводу.

Шестерка инсургентов

Коллегиальное управление видимо всегда претило Борису Николаевичу и, если законы не могли приниматься иным способом, кроме как голосованием на заседании Верховного Совета, решения Президиума[35] Верховного Совета, которые принимались в больших количествах по разным частным вопросам, часто принимались с нарушениями и не особо освещались. О многих из них, я, как рядовой депутат, просто не знал.

Именно поэтому заявление 6-х членов Президиума Верховного Совета, трех заместителей Председателя Верховного Совета: С. П. Горячевой, Б. М. Исаева, Ю. М. Воронина, и председателей обеих палат Р. Х. Абдулатипова, В. Б. Исакова и по-моему А. А. Вешнякова (заместитель Исакова), лично для меня стало полной неожиданностью.

Сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что их возмущение было связано именно с теми методами управления, которые Ельцин позже стал навязывать и Верховному Совету: постоянное превышение полномочий, неразборчивость в кадрах, авантюризм. За это время была создана масса различных полукоммерческих контор, которым были выданы налоговые льготы чуть ли не сопоставимые с бюджетом РСФСР. При этом все решалось бессистемно, путем приведения в кабинет к «начальнику» своих людей. Классическим примером таких сомнительных решений стала история с министром Фильшиным, который собирался обменять 140 миллионов бюджетных рублей на доллары.