Приватный танец для темной лошадки

В деловитом круговороте их действий ей чудилось равнодушие. Казалось, случилось что-то рядовое. Никто особенно не удивился увиденному, по крайней мере, внешне.

Но самое страшное — никто ничего не объяснял, пока к ним, наконец, не подошел один из парней в форме. Да и то по своей надобности. Попросил закурить у рыбака и, быстро затянувшись пару раз подряд, присел рядом:

— Нет, ну вы видали? Снежная русалка, блин. Как только морозы стукнут — начинается… Мерзнет наш народ, все никак понять не хотят, что мы, конечно, народ крепкий, но не настолько же.

— Сынок, так она замерзал?

— Еще как.

— Так а чего она голая-то?

— Разберемся…

Между двумя сигаретами «сынок» предположил, что изначально Элька была одета. Кто-то нашел ее замерзшей, возможно, пытался спасти, растереть, но когда увидели — дело дрянь, бросили от греха подальше.

— Не исключено, что и бомжи могли одежкой поживиться. Судя по виду, девушка была небедная. Вещички дорогие. Может, шубка песцовая имелась? Сапожки кожаные? Знаете, сколько это стоить будет? Золотишко снять могли.

Слушать это было невозможно, и Таня отвернулась в сторону. К счастью, ее опросили первой, но она волновалась и совсем забыла сказать, что накануне как раз звонила Элле. А та не взяла трубку и прислала загадочный смайлик — влюбленного колобка. На их языке это означало примерно «Я на свидании». С другой стороны, Таня подумала, что эта информация ничего не дала бы полиции. Ведь девушка ничего не знала о парне Эльки. Подруга последнее время словно немного отдалилась, Тане казалось, что Элька скрывала свои новые отношения. Она даже думала, что подруга связалась с женатиком, оттого и темнит, но не лезла со своими вопросами. Верила: Элька все расскажет, как только будет готова. Так уж у них повелось с самого начала. На этом, наверное, и держалась их дружба.

Высморкавшись в салфетку, найденную в сумке, Таня набрала номер своего любимого начальника, который знала наизусть:

— Кай, я опоздаю. У меня погибла подруга, Элька…

И Таня, наконец, громко и по-детски разрыдалась, размазывая слезы тыльной стороной ладони.

* * *

В то утро несчастная Таня так и не доехала до своей работы. Ей повезло: Кай разрешил взять давно обещанный отгул. Оказавшись одной дома, девушка в который раз пожалела, что родные далеко. Сейчас ей, как никогда, хотелось чьего-то тепла, близости. Чтобы кто-то принес какао и укрыл пледом, шепнув, что все будет хорошо. Или, по крайней мере, не станет хуже.

Таня выросла в обычной семье: мама повар, папа — водитель. По выходным папа иногда водил их со старшей сестрой в цирк или в кино. Мама — вечно уставшая, с мозолистыми руками. Основной ее заботой было, чтобы дети были накормлены и не «шлялись». Таня росла самостоятельной: с пяти лет умела заправлять постель, завязывать шнурки и даже сама плела себе две тугие косички.

Летом они всей семьей ездили на дачу на поезде, потом купили первую машину — подержанный «Москвич». Одним из главных воспоминаний тех лет стало убийство местного священника, отца Александра.

Таня помнила, что он был очень добрый и всегда угощал детей шоколадными конфетами. Доставал их из своего смешного рыжего портфеля, но сначала долго возился с железной пряжкой. Приговаривал: «Обождите, обождите, деточки…».

Тело отца Александра нашли неподалеку от его дома. Дело было зимой, и он лежал на льду замерзшего пруда, глядя в небо. Местные бабы говорили, что он даже руки раскинул крестом, но, возможно, это были просто красиво приукрашенные сплетни.

Шептались, отец Александр умер от потери крови после удара тупым предметом по голове. Взрослые постоянно повторяли «Кто мог поднять руку на священника?». У него отняли портфель, поэтому следователи решили, что орудовали залетные воры. Рядом была железная дорога, постоянно ходили электрички, так что скрыться с места преступления было проще простого. Дело было громкое, долгие месяцы опрашивали местных, но ничего не нашли. Потом папа стал болеть, и родители продали дачу.

Время шло. Отец слег с инсультом, когда Таня заканчивала школу, и она, как любящая дочь, ухаживала за ним до самой смерти. Конечно, остальные тоже помогали, но основной груз забот лег на ее плечи. Мама взяла еще полставки, чтобы как-то сводить концы с концами, и теперь, изможденная, возвращалась ближе к ночи. Таня простилась с мечтой поступить на художника в столице, хотя талант был налицо. Она прекрасно рисовала и никогда не расставалась с карандашом и блокнотом.