Приватный танец для темной лошадки

Загруженная всей этой информацией, Таня шла к машине, витая в своих мыслях. Пока в какой-то момент ей не пришло в голову кое-что невероятное…

«А что, если Даня и есть сын Нины Петровны? Надо будет спросить. Только вот у кого?».

* * *

— Ты, кроме печени, на даче что-нибудь сажаешь? — пошутила Таня, когда они затормозили у железных ворот. Голые деревья со сломанными ветками закрывали небольшой посеревший кирпичный домик.

По иронии судьбы дом Кая находился недалеко от дачного кооператива, где когда-то была дача Таниных родителей. На девушку нахлынули непрошенные воспоминания, которые она поспешила отогнать.

— Ничего тут не растет, как видишь. Дача больше для души, — рассмеялся Кай. — Люблю, знаешь ли, уединяться у камина. Книги, лес и я. Вообще-то я редко сюда привожу гостей, так что имей в виду — это большая честь.

Он говорил, и в нем было что-то завораживающее. И он знал это. Но ему было мало этого величия, Каю хотелось постоянно видеть свое отражение в глазах других. Таня понимала, что стала для него этими глазами. Это был залог их редких встреч, которых она могла ждать неделями, хотя сама себе в этом, конечно, не признавалась.

Таня, вспомнив дачу, хотела рассказать Каю про детство, но за закрытой дверью холодного дачного домика слова снова стали лишними. Они затопили камин, пили вино и занимались любовью. Кажется, девушка была абсолютно счастлива. Таня совсем забыла и про Эльку, и про Даню, и про все секты мира. Ее терзала только одна извечная мысль влюбленной женщины: а что потом?

Казалось, этот день никогда не закончится, а значит, все бессмысленно. Какая разница, что происходит сейчас, если «потом» уже не будет? Таня словно перестала существовать, растворилась в сумерках со своими мыслями, жалким прошлым и сомнительным будущим, покинула мир людей и их страстей. И это было такое приятное, такое опасное чувство.

— А у нас проблема: вино закончилось, — пробормотал Кай, и Таня вынырнула из мыслей. — Сгоняю в магазин на станции, если он еще открыт. А ты приготовь что-нибудь. Надо подкрепиться, сегодня я не планирую спать.

— Ладно…

Таня, завернувшись в плед, видела в окно удаляющуюся фигуру Кая на фоне леса. Это было невероятно красиво. Свет медленно угасал, наползая на заснеженные одинокие домишки. Она взяла карандаш и стала рисовать лицо Кая. Потом поставила набросок на тумбочку и посмотрела прямо в глаза любимого. В голове почему-то настойчиво крутилась мысль, не находившая своей полочки в голове. Но ее тут же сменила другая, более актуальная:

«Интересно, он часто привозит сюда девушек?»

Слегка стыдясь, Таня все-таки осмотрела тумбочку, что стояла возле кровати. Там не нашлось ничего интересного: влажные салфетки, сигареты, старые газеты. А потом едва ли не с благоговением она взяла из шкафа «его» книгу. Жаль, «Преступление и наказание» не располагало к романтическим мыслям, и девушка поставила томик обратно.

Следовало не витать в облаках, а подумать о хлебе насущном, и Таня босиком прошлепала на кухню. Осмотрев содержимое холодильника, она пришла к выводу, что не хватает картошки. Тогда взгляд Тани обратился к подполу. Правда, пришлось повозиться с кольцом, чтобы дверца в полу, квакнув, подалась.

Картошка нашлась сразу, но выглядела так, словно пролежала там, в подполе, годы. Таня светила себе под ноги телефоном, искала приличные клубни. Их и так было мало, да еще один закатился за ящик. Сдвинув его, девушка наткнулась на какой-то прямоугольный предмет. Склонившись ниже, она поняла, что это пахнущий плесенью старинный портфель. Рыжий, с ржавым замком. Таню сразу же смутила тяжесть: внутри то-то было. Кое-как справившись с замком, Таня обнаружила в портфеле старинного вида Псалтырь с отсыревшими страницами.

Руки дрожали, мысли рассыпались горохом. Сверху жалобно скрипнула входная дверь, и вдруг свет погас. Слышно было, как постанывает деревянный пол.

«Шаги… Боже, это Кай, он вернулся… А если он поймет, что я там нашла? Господи, помоги мне выбраться отсюда живой и невредимой… Или Кай не знает, что хранится в его подполе? Конечно, не знает. Он ни при чем. Сейчас все выяснится, я зря паникую…»

Сверху снова заскрипело — и тишина. Таня, устав бояться, быстро наощупь полезла вверх. Задержавшись на верхней ступеньке, она поняла, что комнате совсем темно. Если бы не окно, Таня бы совсем ничего не увидела. На улице, в отблеске уличного фонаря, шло низвержение снега с неба.

— Кай? — выдохнула она и вдруг увидела в отражении оконного стекла чей-то неподвижный взгляд. Таня вскрикнула и отшатнулась, едва не упала, споткнувшись о дверцу подпола. Но портфель из руки не выпустила, продолжала крепко сжимать пальцами потрескавшуюся ручку.

«Как же я раньше не поняла, чьи это глаза… Как же не узнала…»

Мысль, так долго блуждавшая в ее голове, наконец, улеглась на свое место. Нашла свою заветную полочку.

В темноте полыхнул росчерк спички. Теперь в стекле она видела полноценное отражение зеркала. Возле него стоял Кай со свечой, отряхиваясь от снега.

— Ты чего там лазишь? Я подумал, тебя нет…

— Что со светом?