Привет рогатому!

— Кулон жертвенницы мы подделали и пытались уничтожить, и он по нужной наводке попал к Темному Повелителю.

— И? — возмутился Король.

— А значит: при попытке ее перебросить с помощью кулона и спасти, он сам мог ее уничтожить. — Так же терпеливо объяснил эльф.

— Я не уверена. — Ответило водное отражение темной фигуры.

— Жертвенницы нет нигде четвертый день! Ее съели, и от того Темный Повелитель был в гневе. — Отстаивает свою позицию эльф.

— Жертвенница все еще не объявилась, — уточнила она. — Съеден был плед, во всяком случае, его останки я видела. Что до Повелителя… в последнее время он часто в гневе.

— Так да или нет?! — вопросил Король.

— Скорее нет! — ответила темная личность, пресекая согласие эльфа. — Поминок никто не устраивал, помолиться за нее не предлагал, и службы в храмах не было.

— Либо она домой вернулась в прогнивший четвертый мир. — Предположил эльф.

— Такие не возвращаются, они остаются здесь до окончания срока живыми или мертвыми.

— Но что делать?

— Подождите, — встрепенулась фигура. — Ко мне идут…

После этого ее видение в воде вздрогнуло и растворилось.

— И мне тоже пора, — поклонившись, эльф исчез.

* * *

Меня разбудили ночью… Изверги! Неужели так трудно было дождаться утра, чтобы развести кипучую деятельность? Да такую развели, что каждый удар дверью, каждое слово в моей голове отдается эхом, приправленным болью. Чего только стоило выслушать слова Нардо, повторяемые как будто бы каждую секунду:

— Галя, вставать пора и к лешему собираться…

В попытке отгородиться от звуков и опять уснуть накрылась подушкой. Но не тут то было. Подушку отняли, одеяло откинули, а затем холодные руки прошлись от поясницы к шее.

— Ааааа! — завопила я от мурашек на коже, а затем уже тише от головной боли, вызванной воплем.

— Что аааа?! Сколько можно спать? — спросил он, создав тройственное эхо в моей голове.

— Столько, сколько нужно!

— Ты уже сутки спишь. Вставай. Иначе мы из-за тебя опоздаем.

— Закрой двери с той стороны и опаздывайте без меня, сколько хотите! — свернулась в клубок под одеялом.

— Галя, — начал он стаскивать с меня одеяло и изменившимся голосом добавил, — если я выйду из себя, то ты об этом пожалеешь.

— Для начала выйди из комнаты!

Послышался щелчок его пальцев. Я схватилась за гудящую голову и совсем тихо добавила, — а потом из себя… и… и… — что «и» я так и не придумала, зависнув в прострации. Где-то далеко и в то же время близко слышались причитания жертвенниц, вопли Ульримы и совсем не мерный стук Нардова сердца.

— Болит? — прошептал он у самого уха.

— Чельд тебя подери. Нет, блин… Раскалывается. Это ты долотом и молотком на моей голове поработал? — поинтересовалась я, ощущая спасительно холодные пальцы Нардо на лице.

— Ты что ж, не помнишь ничего?

— Еще не вспомнила. — Призналась честно. Головная боль вначале ослабла, а затем под массирующими действиями Нардо отступила вовсе.

— Оно и к лучшему, вставай. Ванные справа, столовая внизу, чтоб попасть в нее, ножкой топни.

— В прошлый раз комнаты иначе располагались. — Вспомнила я.

— В прошлый раз ты не отсыпалась у меня. — С этими словам черногривый синеглазый отстранился, с интересом разглядывая мои одежды. Я тоже решила взглянуть на предмет его интереса. И даже ахнула.

На мне платье черное с передником белым и парой нижних юбок для уборщицы в доме. Точнее для гувернантки, укороченное по самые кости тазовые, если не выше. Чулки сеточкой, туфли на каблуке, в одной руке перо для пыли, в другой ершик для унитаза.

— Чельд, да ты ж извращенец начинающий! Так я об этом должна пожалеть, если ты из себя выйдешь? — инструментарием новоприобретенным в него бросила. Увернулся синеглазый черногривый.

— Почему я?

— Я в наряде гувернантки не ложилась. — Руки в боки и с укором на него.

— Ты точно уверена? Чепчик тебе очень к лицу, да и бархатка черная тоже. — Скосил он на меня глаза и серьезным голосом поинтересовался. — Сама одела и не помнишь?

— Ах? Еще и чепчик с бархаткой! А чулки и туфли на каблуке по какому случаю? — скривилась я. — Маскарад устраиваем?

— Откуда мне знать? — неискренне удивился он, — решила прогуляться перед сном и не дошла.

— Куда не дошла? В чулан за средствами чистки?

— Все может быть.

— Так… пошел вон отсюда!

* * *

Нардо расстроился и растворился в воздухе. Наряд на Гале очень даже хорош и сама она в нем хороша. Как и обещали в рекламном проспекте — зажигательна. И сел костюм как литой, не зря черт формы Галины запомнил.

И отчего она у дедушки в чулане танцевала, а у меня в спальне при схожих обстоятельствах не хочет? — в сердцах возмутился он. — Нужно было не повторяться с историей чулана, а выбрать наряд царицы востока. Чтобы и комната новой была, и одежда.