Привет с того света

— Не обижайтесь. Это трудно понять. Я когда-то была Валерием. А теперь Валерия, можно просто Лера. Я сделала операцию по изменению пола и очень счастлива этим обстоятельством. А вы, собственно, девушка, по какому вопросу?

— Я по поводу вашего друга Арифа, — с трудом переваривая полученную мной только что информацию, сказала я.

— А что случилось? Он давно у меня не был.

— Понимаете, Лерочка, это не телефонный разговор, — я уже сориентировалась, как мне нужно себя вести с Игнатовым, то есть, видимо, теперь уже Игнатовой… — Может быть, мы встретимся в удобное для вас время и обсудим кое-какие проблемы?

— Да, да, ради Арифа я на все готова. После двух часов вас устроит?

Она продиктовала мне адрес, и мы договорились, что в два часа я буду у нее. Перед выходом я решила бросить кости.

Увы, комбинация 35+23+12 не сулила ничего оптимистического, лишь «предвестье грустной печали».

Предсказание сбылось ровно в четырнадцать ноль-ноль, когда я подошла к дому Леры Игнатовой. Это была обычная девятиэтажка. На лавочках у подъезда сидели бабульки и о чем-то оживленно беседовали, перекрикивая друг друга. Рядом с ними стоял мужик лет сорока, здоровенный дядька с пузом, в старой джинсовой куртке, давно потерявшей белизну рубашке поверх брюк и детской шапочке с бубенчиком. Рядом стояли машины «Скорой помощи» и милиции. Лежащее в луже крови тело обрисовывали люди в штатском.

— Что тут случилось? — почуяв недоброе, спросила я.

— Сосед наш, Валерка Игнатов, выбросился из окна, — поведала мне самая бойкая старушонка.

И, видя мою заинтересованность, принялась тут же рассказывать мне историю грехопадения и, следственно, выпадения из окна, как неминуемой кары за «беззаконие» молодого человека, ставшего девушкой.

— Я ихняя соседка. Живу напротив. Пока мать была жива, такого не было. А как померла Анна Петровна, царство ей небесное, пусть земля будет пухом, Валерка совсем распустился. Ну, кто в рэкет пойдет, кто сопьется али наркоманом каким станет. А этот губы стал подкрашивать, волосы завивать. Я его спросила как-то: «Что это ты, как девка, пудришься?» А он вежливо, вот правду люблю сказать, хоть он и сумасшедший был, а вежливый. И говорит, значит, вежливо так: «А я и есть девушка».

— Чегой-то ты, Егоровна, заладила, вежливый да вежливый? Ты лучше расскажи, какие тут на весь подъезд они пьянки устраивали! Как напьются, и горланят тут, по всему двору слышно: «Голубая луна всему виной», — даже я, старая, наизусть выучила.

— Да подожди, милая, сейчас тело уносить будут, посмотришь, какой красивый был. Дурак — жить бы да жить! Дурная молодежь пошла, ети ее мать.

— Это все капиталисты виноваты, — грозно вставил пузатый мужик в детской шапочке. — Раньше сажали за такое. Сталина надо на таких. Его в ГУЛАГ бы отправили, вот научили бы там Родину любить. Развели, понимаешь, пидорастию.

Разговор плавно перешел на внутриполитические темы, дороговизну товаров, задолженности по пенсиям. Казалось, никому уже не было дела до убитого парня или девушки, это уж как хотите, возможно, не лучшего представителя, но все же человека.

Я подошла к «зеленому» милиционеру, сидящему на лавочке. Достала из пакета «Твикс» и предложила ему.

— Давай. А тебя как зовут? — решив, что я ищу повод для знакомства, спросил паренек в форме.

— Таня. А тебя?

— Леша.

— Ой, Леха. Такая у тебя работа опасная и интересная. И форма тебе так идет. А что тут случилось? Леха радостно заулыбался.

— Да замочили тут одного пидора. Ну, вроде версия такая, что это свои сделали, то есть такие же гомосеки.

— А разве это не девушка?

В этот момент тело Леры повернули на спину. Лицо ее было обезображено, а на груди был вычерчен лезвием крест. «Рубиновое распятие, — вспомнила я. — Если бы знал, чем для тебя кончится шалость с драгоценностями, ты, вероятно, не стал бы рисковать». И еще кое-что привлекло мое внимание На груди я разглядела красное пятнышко в области сердца.

Я вернулась домой в подавленном настроении. Сварив себе кофе и приняв душ, уселась в кресло и пыталась развлечь себя просмотром телепередач. Помешал телефонный звонок.

— Алло! Это частный детектив Татьяна Иванова? Я поначалу не поняла, кто со мной говорит. Во-первых, не узнала голос. Во-вторых, ко мне так странно никто не обращался. Обычно спрашивали Татьяну Александровну или Таню.

— Простите, с кем имею честь?

— Это Гурбан.

— То есть Френд? — уточнила я. — Как вы меня нашли?

— Вы обронили вашу визитку у меня дома.

— Что вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы меня спасли. Надеюсь, что вы сможете мне помочь.

— А что случилось-то?

— Дело такое… Я сегодня возвращался домой от Лели. На мое счастье, я обратил внимание на белую «Ниву» у подъезда моего дома.

— И что?

— Из нее вывалилась куча мордоворотов. Я бы не обратил на них внимания — таких много ходит по городу. Но в одном из них узнал человека, который был знаком с Арифом. Его зовут Ваха. Видел я его только один раз, но лицо его очень запоминающееся — бородатый, лысый, с большой золотой цепью.

— Так, ну и что?