Привет, Саншайн (ЛП)

–Ничего страшного, идите. Я только просыпаюсь.

Она сделала паузу, словно подумала, стоит ли говорить об этом:

–Ты хочешь поехать?

Я была очень удивлена, услышав от нее подобное предложение.

–Правда?

–Не заставляй меня спрашивать дважды.

***

Когда моя сестра сказала, что они собираются в парк, она имела в виду Монток-Пойнт. Это был государственный парк на восточной окраине Хэмптона. Здесь находились места для рыбалки, дорожки для пеших прогулок, столы для пикника, отличная игровая площадка. И, конечно же, он был рядом с легендарным маяком, который являлся популярным местом для сбора туристов, а также был самым любимым местом Рэйн в Хэмптоне. Большинству людей нравилась эта довольно внушительная штука на вершине холма, но Рэйн любила историю маяка. Пока мы росли, мне всегда нравилось, когда она вызывалась добровольцем в музей. Так она могла доставать других людей со всеми этими подробностями, а не только меня.

Когда мы были детьми, то каждое воскресенье отравлялись на маяк с пакетом сэндвичей на обед. Пока мы находились там, между нами заключался негласный договор о перемирии. Ни отца, ни его проблем с деньгами (которые быстро становились нашими) – ничего. В одно из таких воскресений, Рэйн сказала моему отцу, что мы направляемся туда ровно в тот момент, когда у него были проблемы с фильмом, над которым он работал. Отец быстро решил, что маяк приносит неудачу. Он зашел настолько далеко, что попросил Рейн туда не ходить.

Тогда я впервые услышала ее отказ. Рэйн напомнила отцу, что мы ездили на маяк задолго до того, как его правила были придуманы и, между прочим, он ездил с нами. Что, возможно, невезение заключалось не в том, что мы туда направлялись, а в его несобранности.

Отец, похоже, был обескуражен этим аргументом. Когда мы направились на маяк, он даже поехал с нами. А если быть точнее – мой отец подбросил нас туда. Потому что по пути у него неожиданно возникла какая-то идея, из-за которой он должен был немедленно вернуться домой. Кроме того, по воскресеньям у него, было правило: как можно больше времени проводить вне улицы. Вероятно, он не хотел рисковать и нарушать его.

Рэйн победила. Но от этого не стало легче убедить ее в том, что безумие отца могло заманить ее в ловушку. Когда я сказала ей, что она должна была просто объяснить ему, как все обстоит на самом деле, то она, всплеснув руками, ответила: «Это принесет тот же результат. Я просто сохранила свой маяк в безопасности». Ее никто не вынуждал оправдывать средства, благодаря которым она это сделала – не в ее любимом месте; не в том месте, где мы обещали не сражаться друг с другом.

Так что, сейчас, было немного странно находиться там с ней и ее дочкой, так много лет спустя – когда мы не были даже близко к тому, чтобы спорить из-за отца. И не особенно хотели наверстывать упущенное.

Мы сидели на скалах, с Сэмми между нами, и уплетали пирог с арахисовым маслом, который сделала Рэйн.

Если для вас пирог с арахисовым маслом звучит как нечто изысканное, и вы думаете о профессиональном сочетании взбитого арахисового масла и хрустящей корочки домашнего теста, то это не тот случай. В пироге Рэйн арахисовое масло было набито в углубление кекса и смешивалось с перемолотыми бананами и шоколадной крошкой. Старая школа. Это даже не пирог. Она была холодна к процессам приготовления пищи, и если бы он подвергся дегустации, то получил бы звание как «Самый сладкий арахисовый пирог, который вы когда-либо пробовали».

В детстве ее пирог с арахисовым маслом был для меня лечением от всех болезней, и я сочла жестом доброй воли, когда она вытащила его из сумки.

У меня не хватило духу сказать ей, что он был приготовлен неправильно. Шоколадные куски были горькими, бананы – слишком спелыми или недостаточно спелыми, арахисовое масло – немного подпорчено. Может ли арахисовое масло киснуть? Видимо, у Рэйн – да.

Сэмми прикончила второй кусочек:

–Здорово, мам.

Рэйн дочиста вылизала обертку от пирога:

–Довольно, неплохо, правда?

Не желая казаться неблагодарной, я с энтузиазмом кивнула. И попросила еще кусочек.

–Мама, могу я спуститься к воде? – спросила Сэмми.

–Валяй,– сказала Рэйн. – Только не уходи далеко.

Сэмми побежала вниз по склону, и казалось, что она направляется к группе детей, которые ели пиццу. Но вместо этого, она свернула от них в сторону и начала собирать цветы в полном одиночестве.

Я посмотрела на Рэйн.

Она подняла руки, чтобы остановить меня:

–Не говори этого.

–Я просто сижу здесь и ем пирог.

–Я знаю, что у нее мало друзей, – сказала она.– Она другая.

–Это хорошо, – сказала я.

–И я так думаю.

Она оглянулась, застав меня играющейся с оберткой.

–Что ты делаешь?

–Наслаждаюсь моментом.

Она посмотрела на меня, пытаясь решить, стоит ли мне верить.

–Во всяком случае, у меня в детстве никогда не было много друзей. И со мной все хорошо.

Был ли это хороший момент, чтобы сказать ей, что это спорно?

–Я считаю, что Сэмми фантастическая, – сказала я.

–Значит, у меня нет аргументов.