Привет, сосед!

Мне бы твою уверенность, Колобок! Я даже пожрать себе приготовить не могу. Меня предки приучили только тратить бабло, текущее рекой. Без отца я никто.

И без тебя теперь тоже. Никто.

Ну и что мне делать?!

Глава 13. Стефа

— И что ты теперь мамке скажешь?

— Буду выкручиваться. — Я разделяю волосы Ланки на пряди и начинаю плести косу. — Определенно лучше оправдаться перед ней и своими родственниками, чем стать частью той семейки.

— Но признай, этот Дема тебе нравится, — похихикивает подруга, треская чипсы.

— Он кретин и шкурник, — констатирую я. — Правда, вовсе не сухарь. Я тебе рассказывала, что он дал в дыню тому ослу, который залил клеем замки в моей машине?

— Нет! — фыркает Ланка, дернувшись и покосившись на меня через плечо. — Я и про клей впервые слышу. Ты в последнее время вообще обо мне забыла. А еще подругой называешься!

По телевизору начинается наш любимый сериал, но события моей жизни куда захватывающей. Пультом убавляю звук и в красках излагаю Ланке ситуацию, изменившую мое отношение к соседу.

— После того я стала к нему присматриваться, — признаюсь, затягивая на косе подруги резинку.

— Кайся, грешница, ты вкрашилась, да?

Туплю взгляд в шкатулку и перебираю заколки. Не могу ответить на этот вопрос. Сложно. Еще вчера я его терпеть не могла, а сегодня, попрощавшись с ним, поняла, что стало тоскливо. С наступлением вечера и подавно завыть хочется. Без Ланки сейчас на стены бы лезла. Прислушивалась бы, не вернулся ли сосед к себе за вещами.

— Ну ты чего, Стеф? — Ланка откладывает пачку с чипсами и берет меня за руки. Сжимает пальцы, чтобы приободрить.

— Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, я воспитана быть сильной и не унывать. Но когда вижу беременную в компании мужика, представляю, каково это — быть нужной? Сегодня ночью мне на миг посчастливилось почувствовать себя такой. Поверить, что в моей жизни тоже есть мужчина, который не даст в обиду ни меня, ни мою дочь, позаботится о нас. Наверное, у меня галюны, но она успокаивается, когда он гладит мой живот.

— Ты только нюни не распускай, — просит подруга. — И без этого звездуна тебе личную жизнь устроим.

— С кем? — вздыхаю я. — Вон она — моя личная жизнь, — киваю на телевизор, где на экране героиня сериала драматично размазывает слезы по щекам.

Губы Ланки растягиваются в заговорщической улыбке Чеширского кота. Теребя сережку на ухе, она хитренько сощуривается и огорошивает меня:

— Как насчет отца твоего ребенка?

— Кого?

— Я пока ничего о нем толком не узнала. Некогда было. Клиентки как с ума посходили перед восьмым марта. Короче, он представился… кхм… Прокопием. Брешет, яс дело. Я же четкая чувиха, не каждому под силу. Как увидел меня, так и обомлел. Не его ж поля ягода…

— Лан, ты о чем? — начинаю я паниковать.

— Я тебе по этому поводу позавчера и звонила. Сережки видишь? Знакомые? — Поворачивает ко мне правое ухо, демонстрируя золотой листик с мелким камешком в сердцевине. — Сам объявился!

У меня перед глазами плывет. Комната растворяется, забрасывая меня в прошлое — в шумный бар, в объятия незнакомца, в номер-люкс самого дорогого отеля в городе.

— Встретившись со мной, он скоропостижно свалил. Надеюсь, не скончался, — она образно закатывает глаза в потолок. — Но я запомнила номерок его машины. Регион наш, а это значит — никуда он от нас не денется.

— Ты с ним виделась?! — Я впадаю в ступор.

— Прикинь, он, кажись, сам в ту ночь на рогах был и ничегошеньки не помнит. Решил, что об меня своим пьяным телом терся, — беззаботно хохочет Ланка. — Как будто меня так просто в постель затащить… Ой, прости.

Я поджимаю губы, зло косясь на подругу.

— Почему ты мне сразу не сказала?!

— Я собиралась. А ты по мне новостью о своем соседе жахнула! В двух словах: красивый, не бедствует, врун.

— Вау! — Веду бровями, снова тупясь в шкатулку.

— Кольца на пальце нет, а мне в уши про невесту нассал. Ничего, я уже пацанов подключила. Завтра-послезавтра всю подноготную на него мне выдадут.

Каждое слово Ланки звоном колокола долбит у меня в голове. Он вернулся спустя столько месяцев, чтобы отдать сережку! Или слишком добропорядочный, или тоже думает обо мне. А если, как и я, с отшибленной памятью, то запросто мог Ланки шарахнуться. Она у нас дама, как бы помягче выразиться, своеобразная.

— Что он про сережку сказал? — спрашиваю, занимая свои задрожавшие от волнения пальцы заколками.

— Ой! — Отмахивается Ланка. — Такой абсурд снес…

Звонок в дверь прерывает наш разговор. У меня кровь в жилах сворачивается. Кому что понадобилось в десять вечера? В такой нервирующий момент?

— Погоди. Открою. Но даже не думай спрыгивать. Все мне расскажешь, — предупреждаю я, грозя пальцем, и шлепаю в коридор.

Выглянув в «глазок», вижу того, кого уже не ждала. Я же попрощалась с ним! Он меня не остановил. За день ни разу не позвонил. Не приехал. Сейчас зачем явился? Прибухнул?

Вздохнув, открываю дверь. Демьян, само собой, без приглашения вваливается в квартиру, вынуждая меня шагнуть назад. Взъерошенный какой-то, хмурый, но трезвый.

— Зачем ты пришел? — Скрещиваю руки на груди.