Привязанность

Улыбка и лепет появляются в совершенно иных ситуациях, чем плач, и оказывают совсем другое влияние на поведение матери[123]

.

В отличие от плача, который очень сильно воздействует на поведение матери, начиная с момента рождения ребенка и далее, ни улыбка, ни лепет не оказывают особого влияния до четырехнедельного возраста. Улыбка и лепет в отличие от плача появляются, когда ребенок бодрствует и не испытывает какого-либо дискомфорта, т.е. не голоден, не оставлен в одиночестве и у него ничего не болит. И наконец, в то время как плач заставляет мать что-то предпринимать, чтобы защитить, накормить или утешить своего младенца, его улыбка и лепет вызывают у нее поведение совсем иного рода. Когда малыш улыбается и лепечет, мать улыбается ему в ответ, начинает «разговаривать» с ним, гладит и ласкает его и, возможно, берет на руки. В это время каждый из них, очевидно, испытывает радость от присутствия другого, в результате процесс их социального взаимодействия продлевается. Нелегко найти подходящий термин для обозначения этого очень важного компонента материнского поведения: может быть, его можно назвать поведением материнской нежности и любви (maternal loving bahaviour).

Улыбки младенца оказывают не только сиюминутное воздействие на поведение его матери, но, вероятно, они обладают и долговременным влиянием. Амброуз (Ambrose, 1960) описал потрясающее воздействие на мать первой адресованной ей улыбки младенца и то, как этот эпизод заставил ее в дальнейшем более чутко отзываться на его поведение. Когда мать устала и ребенок раздражает ее, его улыбка обезоруживает ее. Когда она кормит его или ухаживает за ним, его улыбка вознаграждает и подбадривает ее. Если пользоваться строго научным языком, можно сказать, что улыбка младенца так действует на мать, что в будущем вероятность ее быстрого отклика на сигналы ребенка увеличивается, а это может в какой-то степени способствовать его выживанию. Звуки довольного лепета младенца имеют, по-видимому, тот же длительный эффект.

Первоначально ни плач, ни улыбка, ни лепет не являются целекорректируемыми. Вместо этого ребенок подает сигнал, и партнер либо отвечает на него, либо нет. Когда партнер реагирует, плач обычно прекращается и улыбка исчезает. Например, всем известно, что хороший способ прекратить плач ребенка — взять его на руки и покачать или, может быть, поговорить с ним. Однако не все знают, что когда ребенка берут на руки, он также перестает улыбаться (Ambrose, 1960).

В основе лепета совершенно другие механизмы. Лепет младенца обычно вызывает ответную реакцию матери — она «разговаривает» с ним, так что возникает более или менее длинная цепь взаимных «обменов». Однако и в этом случае, если взять ребенка на руки, он перестает лепетать.

Когда сигнал остается без ответа, результат может быть разным. В одних случаях, например, когда ребенок плачет, он может подавать этот сигнал в течение длительного времени. В других случаях сигнал может прекратиться или смениться другим. Например, если на улыбку нет ответной реакции, ребенок не будет улыбаться бесконечно; часто улыбка сменяется плачем. Аналогичным образом ребенок постарше, который вначале зовет к себе мать, может затем заплакать, если она не подходит к нему.

Еще один, весьма отличный от всех остальных, вид сигнала, вызывающий значительный интерес, — это жест поднятых (или протянутых) рук.

Его можно наблюдать у малыша примерно с полугодовалого возраста[124], когда его мать появляется около кроватки. Он также часто встречается у ребенка, который еще ползает или учится ходить, когда он приближается к матери или когда она подходит к нему. Мать всегда понимает, что он хочет, чтобы его взяли на руки, и обычно соответствующим образом реагирует на этот жест.

Внешне жест поднятых рук у ребенка удивительно похож на движение протянутых вперед верхних конечностей детеныша обезьяны, когда тот пытается ухватиться за мать. Это движение встречается у детенышей приматов как звено в последовательности реакций, ведущих к цеплянию за мать. Поэтому нельзя исключить, что жест поднятых рук у маленького ребенка — это того же рода движение, ставшее ритуальным в осуществлении сигнальной функции.

Еще одна форма поведения, имеющая, очевидно, наиболее заметный сигнальный характер, но с самого начала являющаяся целекорректируемой, — это попытки ребенка привлечь и удержать на себе внимание матери. Среди двадцати трех младенцев, которых изучала Ширли (Shirley, 1933), впервые эта форма поведения была отмечена у малыша в возрасте около восьми месяцев; у половины детей она появилась двумя неделями позже.