Приворотный чабрец (СИ)

Проехали? Она так переживает, мучается, чуть не померла, а у него «проехали». Аринка схватила телефон и в порыве ярости набрала: «Да пошел ты …», и дальше те самые три буквы, которые юные создания очень любят писать на партах и заборах. Никогда в жизни до этого она не ругалась матом, и чего ее понесло? «Пи-лим»: «Я гляжу, ты умеешь извиняться». Арина разрыдалась. Ой, что он теперь о ней думает? Развратница и оторва. А кто в этом виноват? Правильно - сама.

И вот теперь этот «гордый принц в изгнании» собирается толкать ее машину. Ну, уж нет, надо побыстрее от него избавиться, а то еще брату чего-нибудь ляпнет, а у Павлика не задержится, все матери доложит.

- Нам помощь не нужна, - твердо повторила она, загораживая от Максима свою маленькую машинку. 

Искусство врать

- А я вам помогать и не собираюсь, - уперев руки в бока надменно произнес Максим, - мне проехать нужно, а ваша «квакуха» мне дорогу перегородила. Вот вытолкаю ее, обгоню вас вон там на повороте и не буду вашему высочеству глаза мозолить. Малой, иди толкать.

Павлик было радостно сорвался с места, но Аринка одернула его за руку:

- За руль садись. Толкаю я.

- Это, вообще-то, мужское дело, - с сомнением посмотрел на нее Максим.

- Да, - поддакнул Павлик.

- Газуй иди, как я учила, - не обращая на бунт внимание, развернула брата Арина. – Не хватало, чтобы надорвался, - проворчала она, кидая на Максима злой взгляд.

- Мужика надо с детства воспитывать.

- Мы толкать будем или нет? – Арина уперлась руками в свой джипчик. – Давай! - крикнула Павлику.

Мотор взревел. И Максим, что есть мочи, навалился на «квакушку», четыре руки усердно толкали, но маленькая машинка лишь на несколько сантиметров продвинулась вперед. Бурая грязь крепко держала колеса, не собираясь выпускать добычу.

- Еще давай! – крикнула Арина, наваливаясь плечом.

- Чего давать, он сейчас двигатель запорет, ты что не слышишь, как ревет? Малой, хорош! Вылезай.

- А что же делать? – губы у девушки непроизвольно дернулись, в глазах защипало.

- Я сейчас, - Максим полез в багажник уазика, долго там копался и наконец появился с небольшим топориком.

- Колеса из грязи вырубать будем? – предположил Павлик.

- Веток сейчас нарублю, под колеса кинем, - и Маским стал спускаться с насыпи влево к лесополосе. Мощными отточенными движениями, словно делал это каждый день, он начал обрубать длинные ветки кустарника и складывать их в вязанку.

- Ты, Аринище, присмотрись - жених что надо, - с серьезным лицом заявил брат, - дрова на шашлык только так будет колоть.

- Опять ты со своим шашлыком, - зло одернула его Аринка.

- А я есть хочу.

- Помогай лучше Максиму, палки наверх таскай, мужик.

- Так его Максим зовут. Дяденька Максим, я вам помогать иду! - полез через бурьян Павлик.

Арина, скучая, месила ногами грязь, пока настоящие мужики, весело о чем-то переговариваясь, мостили из жердей твердую опору для колес. «Ну, откуда он взялся? Я же только успокоилась, почти успокоилась, а теперь опять зараза в мысли лезть станет». Она нервно обрывала головки пижмы, расшвыривая вокруг себя желтенькие цветочки.

- А у Макса крекеры и чай есть, - подбежал к ней перемазанный с ног до головы грязью счастливый Павлик. – Давай покушаем.

- Пойдемте есть, Арина, как там вас по батюшке, не Родионовна, нет? – повторил Максим шутку, преследующую Арину с детства.

- Не, она Олеговна, - исправил Павлик.

- Я не хочу, - насупилась Аринка.

- Диета? – ухмыльнулся Максим.

- Просто не хочу, - отвернулась Арина.

- Я не пойму, чего ты дуешься. Я тебя на городском автомобиле в деревенскую грязь не загонял, - Максим обиженно прикусил свою пухлую губу. – Если тебя так мое общество раздражает, так сейчас «похаваем», вытолкаем твоего «крутого джипа», и уезжай от меня куда хочешь.

- Ничего меня не раздражает, - опомнилась Арина. – Давай свои крекеры.

Максим вытащил из машины старый потрепанный плед и расстелил его поверх мокрой травы. Вскрытая пачка соленых крекеров и термос с чаем расположились на середине покрывала.

- Кружка у меня, правда, одна, но будем по кругу пить. Первая дама, Арина Олеговна, - Макс налил дымящийся чай и протянул девушке.

Арина почувствовала лимонный аромат, осторожно подула и сделала глоток – лимон, искупавшийся в полыни! Опять этот непонятный вкус!

- Что это? – испуганно захлопала она ресницами.

- Чай, - растерянно посмотрел на нее Максим, - с чабрецом. Матушка заставила с утра нарвать, я немного в термос кинул. А что невкусно?

Аринка затравленно смотрела на дымящуюся чашку.

- А это она в передаче наслушалась, что если на Ивана Купала чабреца хлебнуть, то сразу влюбишься в того, кто чай заварил. Приворот такой, - с видом профессора заявил Павел. – Втюриться в тебя боится.

«Вот сидел – рубился в свои стрелялки, когда он еще и телек успевал слушать?»

- Хватит глупости болтать, ничего я не боюсь, - Арина смело отхлебнула из кружки большой глоток.

- Ну все, попалась, - с серьезным видом заявил Максим, но в глазах его плясали веселые искорки.

Щеки Аринки заалели, конечно же, от горячего чая.