Привычное проклятие

— Да, государь, — ответил сотник. — Обшарили лес на том берегу.

Корабль причалил к берегу напротив места встречи, и теперь широкая гладь Тагизарны отделяла короля от Жертвенной косы — этого потребовал Шадхар в письме, присланном с голубиной почтой.

Вспомнив о письме, король обернулся к Незаметному и мстительно сказал:

— Голубок-то из тех, что Аурмет с собой взял, верно? Ну я этого идиота…

Незаметному не надо было объяснять, о каком голубе идет речь.

— Да, государь. Высокородный господин допустил чудовищную неосторожность, позволив заговорщикам украсть почтового голубя.

— Только ли неосторожность? Этот хлыщ был одним из Стаи. Что, если он помогает Шадхару?

— Вряд ли. У господина для этого… ну, скажу напрямик, маловато ума.

— Ладно, потом разберусь… Кого там наши парни привезли?

Из лодки на борт поднялись один за другим дружинники, а с ними — незнакомец: сутулистый, жилистый человек лет тридцати. Лицо бледное, усталое, глаза возбужденно блестят. Старается держаться достойно, но выдает волнение тем, что то и дело нервно потирает свой высокий, с залысинами лоб.

Один из дружинников поклонился королю:

— Вот, государь, встретили человека, он нас умолил доставить его на борт. Увидел на мачтах королевские знаки — и рвется рассказать о каком-то злодействе. Причем обязательно королю, никак иначе. Говорит, сами боги вывели его к реке именно сейчас…

При слове «государь» незнакомец не спеша опустился на колени.

Тореол глянул на солнце, прикидывая, сколько времени осталось до встречи на косе. Слова о «злодействе» короля не взволновали. К правителю Силурана постоянно рвались, чтобы быть выслушанными, люди, считающие, что их обидели. И каждый искренне верил, что нанесенная ему обида есть чудовищное преступление, от которого земля готова содрогнуться, реки — выйти из берегов, а небо — зарыдать кровавым дождем.

Но ждать встречи с проклятым Шадхаром, мерить шагами палубу, мучить себя видением любимых рук, сложенных на высоком животе…

Лучше поговорить о чужом горе, чем размышлять о собственном!

— Кто ты и откуда? Зачем искал встречи со мной?

— Мое имя — Эйнес Надежная Ограда из Семейства Шухлек, — почтительно отозвался незнакомец, не вставая с колен. — Бывший шайвигар Замка Серого Утеса.

* * *

Кринаш не надеялся отыскать Камышинку. Если незнакомец, который ее увел, сумел позаботиться о спутнице, оба уже далеко отсюда. Если нет — оба вряд ли дожили до утра.

И Молчуна отыскать было мало надежды. Правда, Верзила, переживавший за друга, твердил хозяину и хозяйке, что Молчун прихватил с собой топор. Отобьется, если что!

Кринаш с Дагертой кивали, пряча глаза. Поможет бедняге топор, как же! Молчун — не воин, а с чудовищами сражаться — не дрова колоть.

И все же Кринаш решил вновь обшарить лес вокруг постоялого двора. Не столько ради того, чтобы найти следы пропавшей девушки, сколько для разведки: что за тролли шляются поблизости, сколько их, прочно обосновались или случайно сюда забрели?

В лес с Кринашем и Верзилой пошли Лейчар и Нилек, увязался даже Аурмет — не выдержал насмешливо-укоризненных взглядов. Рвался на поиски Камышинки и актер Раушарни, но старика уговорили остаться. Не встал с постели и резчик Тиршиал — еще не оправился от побоев, что позавчера выпали на его долю.

Вслух сокрушаясь о том, что отряд стражников на рассвете подался ловить разбойников (да еще и Арби с собой прихватили!), Кринаш снабдил Нилека мечом на перевязи. (У запасливого трактирщика в чулане чего только не было!)

— Хоть умеешь его в руках держать, парень?

Нилек заверил, что умеет, в разбойничьей ватаге научился. Кринаш недоверчиво хмыкнул.

У Сыновей Клана оружие было свое. А Верзиле никто не предложил ни меча, ни боевого топора: нельзя рабу брать в руки оружие.

Нельзя так нельзя. Верзила отправился в огород, выдернул из плетеной изгороди увесистый кол. Изгородь, разумеется, завалилась — ну и демоны с ней! Раб знал, что даже хозяйственная Дагерта ему сейчас худого слова не скажет.

Пока господа собирались, Верзила ждал у ворот, постукивал колом о бревно, отряхивая землю со своего «оружия». Конечно, с деревяшкой на тролля не пойдешь… а все-таки не с пустыми руками!

Внезапно он резко обернулся — и встретился глазами с насмешливым взглядом старухи, которая как раз входила в приоткрытые ворота.

У-у, триста демонов через кочку да в тину! И как эта старая стерва ухитрилась подойти так незаметно? Ведь только что глядел Верзила на дорогу — не было никого… а на миг отвернулся — и нате! Заявилась, радость бродячая, словно к себе домой! Зенки бесстыжие, повадки хозяйские, глотка горластая…

— Рады иль не рады, а вот пришла, не прогонят же отсюда бедную старушку! Чего на дороге встал, не посторонишься, чтоб тебя до самой Бездны плетью гнали! Ты глазами-то не сверкай, оно рабу вроде не пристало! Твое дело — гостью встретить, приветить да с поклоном во двор впустить, чтоб тебе, бревну ходячему, впредь просыпаться только от пинка надсмотрщика!