Читаем Привык я утром двигать горизонт, или Гениальность не порок, а лишь повод для знакомства. Пародии на стихи Михаила Гундарина. Часть III полностью

Михаил Гундарин


Здесь популярен особый спорт –

Танцы у ресторана.

Вот он и я: не последний сорт,

Но не герой романа.


(И ухожу, не доев свой торт,

Не докурив кальяна).


Зря ты клянёшься восьмым числом –

В небе закат седьмого!

Осень лежит под моим столом,

Выдуманная, как слово.


Дальше фонарь, а за ним отъезд

В завтрашнее похмелье.

Кто там хотел перемены мест?

Кажется, все хотели.


Владимир Буев


Хочешь открою секрет, чувак?

Сортность бывает разной:

Третий – и этот сорт не брак.

Мука твоя напрасна.


(Если фантазию напряг,

Скрыть можно сортность классно).


Первая свежесть бывает, знай,

Только у осетрины.

Не напрягайся, благоухай

Третьей, крутой мужчина.


…Дальше аптека, а не фонарь

(Пусть и на улице оба).

Пятый ведь сорт – бенефициар

Этих аптек до гроба.

Я с апрелем живую беседу…

Михаил Гундарин


АПРЕЛЬ

1

Всё закончится новым побегом.

Но не сам ли ты мне говорил,

Что зимою теплее под снегом,

А весною – в одной из могил?

Допустимые вольности слога!

Юность знает, где лучше упасть,

Чтоб с грядущего спрашивать строго,

Как с партнера – козырную масть.

2

Архаичен, тяжеловесен,

Словно медный (типа) пятак

Тех поддельных советских весен,

Когда мы различали знак

То в железной брехне трамваев,

То в холодном движенье глаз…

Ты my Venus, о, you `re my fire…

Эта жизнь пропета про нас!


Владимир Буев

1.

Я с апрелем живую беседу,

Как с партнёром, на равных веду.

Он молчит, ибо авторитету

Возразить его нечего рту.

О апрель! Ты не верь наговорам,

Что сошёл я с ума, а мой слог

Уподобился глупым фразёрам.

Я с тобою веду диалог!

2.

Я грядущему интересен.

Потому сам гляжу вперёд.

Мир, упавший под ноги, пресен,

Коль Аврора меня не ждёт.

Что апрель! Он опять бездарен.

На трамвае уехал март.

Запою и скорей сафари,

Хоть не кот, объявляю старт.

Небольшой повтор

Михаил Гундарин


Всё закончится новым побегом.

Но не сам ли ты мне говорил,

Что зимою теплее под снегом,

А весною – в одной из могил?

Допустимые вольности слога!

Юность знает, где лучше упасть,

Чтоб с грядущего спрашивать строго,

Как с партнёра – козырную масть.


Владимир Буев


Бить опять меня бедного будешь?

Убегать от тебя я устал.

Снова к бегу сегодня понудишь,

Но догонишь, поставишь фингал.

Ты бубновый король или крести.

Я (в мечтах) скоро стану тузом

Или джокером. В тёмном подъезде

В гроб уложим тебя вшестером.

Коль рощу опрокинутой узрел…

Михаил Гундарин

Мы рощу увидели в первый раз

Вдоль речки разложенной, как салат,

как будто сквозь сон, услыхав приказ,

она опрокинулась наугад


вот с этой скалы, где теперь стоит

ободранный куст, запылённый лист.

Его, без сомнения, посетит

дезориентированный турист.


А мы у реки развели с трудом

негромкий огонь, дорогой костёр,

слегка обогрелись и вот ведём

с ночными деревьями разговор.


Владимир Буев

Коль рощу опрокинутой узрел

в речную гладь, пугаться смысла нет.

Не рухнул мир, и ты не заболел.

Всего лишь отражения эффект.


Сиди себе под ней и пой, и пей,

с деревьями общение затей,

на страх и отражения забей.

Но обдирать кусты, чувак, не смей!


Приказ? Да, это был такой приказ!

Не роще, а тебе, чувак бухой!

Ты тут один и от твоих проказ

Природа пострадала не впервой.

Когда поэт вступил в возрастную пору

Михаил Гундарин


знаменитый поэт после шестидесяти

перестал писать стихи

во время немногочисленных встреч с публикой

или редких интервью

на все вопросы о поэзии он болезненно кривится

и сразу же достает пачку фотографий

они всегда с ним в холщовой сумке

он стал фотохудожником-пейзажистом

все смотрят чтобы не обидеть

ничего особенного

леса поля холмы берега

камера плоховата да и снимки…

так банальны

что кажется будто, хвалясь,

он видит на них

что-то не видимое никому из нас

собственно, с его стихами было то же самое


Владимир Буев


когда поэт вступил в возрастную пору

его читатели вздохнули с облегчением

то есть свободно

а затем задышали полной грудью

и разбежались по своим квартирам и норам

чтобы найти себе нового кумира

вздыхая при этом о старом

ибо старый конь борозды не испортит

пусть творец и вышел в тираж давно

да ему и не надо было выходить самому

ибо и без него его тиражи

(даже если он сам ничего не писал

а писали литературные негры)

были миллионными

от его-не его произведений не было спасу

студентам филфаков литфаков и журфаков

на экзаменах…

Как надо делать

Михаил Гундарин


НОЧНОЙ СТОРОЖ

Каждую ночь я расставляю

в определенном порядке

на столе, покрытом клеенкой,

кружку с чужим именем

электрический чайник

жестяную коробку с

чёрным как сапог крепчайшим листовым чаем.

Я намерен провести эту ночь правильно.

Не так как всегда.

Много лет я обманывал, прятался, кроил надвое, притворялся, сплетничал, кляузничал,

хитрил, увиливал, вывёртывался, изворачивался, малодушничал, преувеличивал

(О да, это особенно)

Я хочу измениться

Я хочу стать хорошим ночным сторожем себе самому

Всем вам

Миру вокруг

И тут я засыпаю (или просыпаюсь)

Затея сорвалась!

Ну, всё как обычно

Блин.


Владимир Буев


КАК НАДО ДЕЛАТЬ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза