Признание

— Ты совсем не ешь, — сказал Мэтью, запихивая в рот очередной кусок.

— Я не голоден. Мне только что пришла в голову мысль.

— Только не говори, что собираешься в Техас. Тебя там могут просто пристрелить.

— Ладно, ладно — я не об этом. А что, если адвокату Донти Драмма позвонишь ты? Я не смог пробиться дальше секретарши. Я всего лишь простой слуга Господа, а ты — юрист и говоришь с ними на одном языке.

— И что же я ему скажу?

— Сообщишь, что у тебя есть причины считать: настоящий убийца находится здесь, в Топеке.

Мэтью дожевал кусок и, проглотив, ответил:

— Всего-то? Этот адвокат берет трубку, и я говорю ему то, о чем ты просишь, то есть ничего существенного. И это, по-твоему, поможет ему составить прошение и отсрочить казнь? Я правильно тебя понял, Кит?

— Я знаю, ты найдешь убедительные доводы.

— А как тебе такое объяснение? Этот твой псих — патологический лжец, который знает, что скоро умрет. Он решает уйти, громко хлопнув дверью, и отомстить системе, которая обошлась с ним так сурово. Он узнает об этом деле в Техасе, понимает, что тело так и не нашли, находит сайт в Интернете, выясняет детали и морочит тебе голову. Отличный сюжет! Ты представляешь, какой интерес он сразу к себе привлечет? Но его подвело здоровье. Оставь это дело, Кит. Скорее всего он просто все выдумал.

— А откуда он мог узнать про дело?

— О нем писали в газетах.

— А как он мог найти сайт в Интернете?

— Ты когда-нибудь слышал о поисковой системе «Гугл»?

— У него нет компьютера. Последние шесть лет он провел в тюрьме Лансинг. У заключенных нет доступа к Интернету. Ты сам это знаешь. Трудно представить, что было бы, получи они доступ при таком количестве свободного времени. Никакая программа не была бы в безопасности. В «Доме на полпути» компьютеров нет. Этому парню сорок четыре года, и большую часть своей сознательной жизни он провел в заключении. Скорее всего компьютеры наводят на него ужас!

— А как быть с признанием Донти? Тебя это не смущает?

— Конечно, смущает! Но если верить сайту…

— Кит, послушай, этот сайт создали адвокаты, он настолько предвзят и необъективен, что верить ему нельзя.

— А как насчет кольца?

— Это обычное кольцо, каких миллионы. Изготовить подделку не составит никакого труда.

Плечи Кита опустились, и он вдруг почувствовал, как сильно устал. Не было сил даже спорить.

— Тебе нужно отдохнуть, дружище, — посоветовал Мэтью. — И выкинь это дело из головы.

— Может, ты и прав.

— Уверен, что так. А если в четверг казнь все-таки состоится, то не принимай ее близко к сердцу. Скорее всего парень действительно виноват.

— Слова, достойные настоящего прокурора.

— И этот прокурор — твой друг.

Глава 10

29 октября 1999 года — через две недели после вынесения приговора — Донти Драмма перевезли в блок Эллис тюрьмы в Хантсвилле — маленького городка с населением тридцать пять тысяч человек, расположенного в девяноста милях от Хьюстона. После оформления ему выдали стандартный набор из двух смен белых брюк с рубашками, двух белых комбинезонов, четырех пар трусов, двух белых футболок, одной пары резиновых тапочек, одного тонкого одеяла и одной маленькой подушки. Кроме того, он получил зубную щетку, тюбик пасты, пластмассовую расческу и рулон туалетной бумаги. Его поместили в маленькую камеру, где кроме койки был унитаз и раковина из нержавейки. Он стал одним из 452 заключенных мужчин, приговоренных к смертной казни. 22 приговоренные к смерти женщины размещались в тюрьме неподалеку от Гейтсвилля, штат Техас.

Поскольку у Донти Драмма не было нарушений тюремного режима, он получил первую категорию содержания, которая предусматривала ряд льгот. Он мог работать до четырех часов в день на пошивочной фабрике, созданной для заключенных. Он мог поддерживать физическую форму, тренируясь во дворе вместе с другими заключенными. Мог раз в день принимать душ в одиночку, без сопровождающего. Мог посещать религиозные службы, ремесленничать в мастерских и повышать образовательный уровень. Донти мог получать до 75 долларов в месяц от родных и знакомых, купить телевизор, радио, письменные принадлежности и регулярно приобретать продукты в тюремной лавке. Дважды в неделю его можно было навещать. Тех, кто нарушал режим, переводили во вторую категорию содержания, тогда льгот становилось значительно меньше, а уж совсем злостных нарушителей — в третью, и они вообще лишались льгот.