Признание маленького черного платья

Ларкен протянул руку и поймал ее за рукав, не давая ей последовать за собачкой в лабиринт.

– Мисс Лэнгли, я не…

Суровые слова замерли на губах, когда проклятая девчонка бросила на него точно такой же взгляд, каким одарила его за обедом. Тот взгляд, от которого его чувства рассыпались по траве, словно подхваченные внезапным штормом.

Одного взмаха этих ресниц, призывного блеска ее голубых глаз и изгиба губ оказалось достаточно, чтобы привести его в исступление.

Господи! Какое обещание скрывалось за этим взглядом. Понимала ли плутовка, что именно обещал ему этот взгляд?

Что он может обнять и поцеловать ее. Позволить своим рукам исследовать то, на что он пытался не смотреть весь вечер – ее божественные груди, которые платье выставляло напоказ без всякого приличия. Ларкен целовал и ласкал бы ее до тех пор, пока она не начала бы задыхаться и дрожать от того же острого, болезненного желания, которое ее взгляд пробудил в нем.

Ларкен закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он слишком долго не был в женской компании. Только и всего. Это не значит, что он никогда не имел дела с любовницами и полуночными приключениями, но, работая на Пимма, он никогда не задерживался достаточно долго, чтобы обнаружить нечто большее, чем страстная интерлюдия.

И все же… эта женщина – не жена посла и не любовница какого-нибудь немецкого принца, чьи секреты можно превратить в свой успех.

Мисс Лэнгли была (по крайней мере, в общем смысле) девственницей, а не той, с кем можно поразвлечься и бросить, когда придет время уезжать.

Тем не менее, эти мысли не помогали, и его кровь вскипала в жилах, когда она трепетала своими чертовыми ресницами в его сторону… И даже когда он крепко держал ее, мисс Лэнгли все равно вырывалась, демонстрируя пылкий нрав. На нем не было перчаток, а рукава ее платья едва прикрывали плечи, так что его голая рука касалась ее нежной кожи, и Ларкен ни в одной женщине не ощущал такого огня.

И этот огонь вливался в его кровь, дразнил его продолжить изучение остальных частей ее тела.

Ларкен сделал глубокий вдох. О чем он, черт побери, думает?

– Мистер Райдер, вы собираетесь помочь мне спасти Брута? – умоляюще произнесла девушка.

Помочь ей, вот это да! А кто тогда будет спасать его?

Но даже при этом, Ларкен осмелился еще раз посмотреть на мисс Лэнгли – только чтобы увидеть, как ее пушистые ресницы снова затрепетали, и он готов был поклясться, что она слегка расправила плечи. Похоже, он прославится как первый джентльмен в высшем свете, которого погубила простая дебютантка.

Ах, да. Это станет отличным дополнением к изорванной в клочья чести его семьи. Ларкен мог слышать слова, которые произнесет в свою защиту.

Она последовала за мной в сад, и я был сражен ее соблазнительным взглядом…

Ларкен вполне мог вообразить, что подобные невыразительные оправдания не спасут его от скандальных затруднений, наименьшим из которых станет встреча на рассвете с Холлиндрейком, его секундантами и парой пистолетов.

Из лабиринта снова раздался отчаянный лай, и не успел он оглянуться, как мисс Лэнгли обратилась в бегство. Она вырвалась из его хватки и бросилась в лабиринт, не обращая внимания на темноту и маловероятную возможность найти собачонку среди переплетений живых изгородей из боярышника, потому что из его комнаты на четвертом этаже открывался прекрасный вид, а схема лабиринта была простой и запоминающейся.

Во всяком случае, для него.

– Мисс Лэнгли, вернитесь сюда, – яростно выкрикнул он, но ответом на его приказ стало лишь шуршание ее туфелек, пока она все дальше и дальше углублялась в лабиринт, и ни слова подтверждения от самой леди.

Очевидно, мисс Лэнгли реагировала на приказы точно так же, как и ее собачка с обезьяньей мордой.

– Проклятие! – тихо выругался он.

Ларкен бросил взгляд на ту часть дома, которую изучал, ту часть, где он в этот самый момент должен был искать Дэшуэлла, чтобы утром сообщить Темплу о выполнении задания. Затем, если бы он поскакал достаточно быстро, то сумел бы вернуться в Лондон до того, как в «Брукс» будет накрыт полуночный ужин.

И все же…

Иди за ней

, прошептал ветер. Она сможет помочь тебе.

Помочь мне? Поможет преодолеть последние два шага, которые отделяют меня от Бедлама, возразил он сам себе. Эта девица – просто наказание. И проблема Холлиндрейка. А не моя.

Разве что…

Что, если Темпл прав, и она приложила руку к освобождению Дэшуэлла? Ларкен покачал головой. Эта девушка – тараторящий, безголовый пример всего того, что ему не нравится в мисс из Мэйфера. Теория насчет того, что она смогла разработать побег Дэшуэлла – это просто безумие… совершенное безумие.

Такое же невероятное, как и то, что ты находишь ее в высшей степени головокружительной?

– Нет, не нахожу, – пробормотал он. Но это была ложь.