Призрачные рощи

– Ты ведь не шувгей? – чувствуя себя полной идиоткой, уточнила я.

– Мур-р-р-нет, естественно! – обиделся кот. – Я разве похож на это невоспитанное мур-довище?

– Ты, с какой-то радости, находишься внутри смерча и движешься вместе с бурей, так что снаружи – да, похож, – объяснила я настолько спокойно, насколько это было возможно в условиях сложившейся ситуации. – Сейчас вопросов стало больше, конечно.

– Это смерчи движутся со мур-ной, – благодушие вернулось к котику, когда он, спустившись от ног к голове и походя залечив мою рану, стал лапкой бить по кулаку с зажатой в нем рыбкой. – Я – весенний ветер, а они – мур-приживалы, приставшие ко мне в этом году.

– О боги. Ты что, кат-ши?! – дошло до меня.

И, как это часто бывает, за одной хорошей идеей мгновенно последовала другая: я перевернулась в нормальное положение относительно невидимой земли и, скажем так, села в воздухе, скрестив ноги.

– Кат-ши – это я, – добродушно протянул котейка и теперь уже персиковым, бархатистым носом стал тыкаться в мой кулак. – А это у тебя мур-рыбка?

– Мур-рыбка, – согласилась я, разжимая руку. – Нравится?

– Му-у-урр. – Дух ветра завалился мне на коленки, перевернулся на спинку и стал лениво-расслабленно потягиваться то туда, то сюда, изредка ударяя по ладони какой-нибудь из конечностей.

Обескураженная, я предложила:

– Давай я оставлю рыбку тебе, а ты выпустишь меня к друзьям? Целиком, а не только кишки, скажем?

Не успел котик ответить, как вокруг послышались какие-то вопли, сдавленная ругань и тихие молитвы, а потом из бурляще-крутящихся «стен» смерча в нашу тихую гавань выплюнуло поочередно всех моих спутников.

– Какой котик! – ахнула Кадия и, выйдя из боевой стойки, с воркующим сюсюканьем бросилась к кат-ши.

Подруга всегда была крайне неравнодушна к кошачьим.

– Кат-ши? – нахмурился Полынь. – Ну здравствуй, дух ветра.

– Мур-р-р-р-много же вас! – недовольно поморщился кот, но я тотчас затрясла у него перед глазами вожделенной рыбкой, а Кадия почесала в каком-то таком особенном месте за ушком, что пушистик блаженно задрыгал ногой.

– Так что? – снова спросила я, когда урчание кат-ши стало до неприличия довольным. – Выпустишь нас всех в обмен на стеклянную рыбку?

Кот задумался.

– Мур-р-р-нет, – сказал он, потягиваясь, как после долгого сна. – Это не в моих мур-правилах.

– Такой масенький и такой суровый! – умилились Кадия, с удвоенной энергией щекоча пушистое пузо.

Я же в который раз вспомнила, почему люблю кошек куда меньше, чем сов, собак и любых других домашних животных.

Эти гады слишком самостоятельные. Слишком самодовольные. Слишком независимые. Иногда мне кажется, что кошки – талисман мазохистов. Высшее предназначение котов – показать нам, сколь мы ничтожны. А не все, знаете ли, это ценят.

С другой стороны, если бы их мурлыканье отдельно от характера можно было спрятать в будильники, – думаю, это сильно помогло бы нации в борьбе с депрессией.

– У меня мур-другие правила. Я не могу просто выпустить. Я должен показать вам правильную дорогу и проводить вас. Это даже лучше, если вы не мур-поняли, – покровительственно сузил глаза кошара.

Мы с ребятами переглянулись.

– Где подвох? – спросила Кадия, на всякий случай перемещая пальцы ближе к хрупкому котовью горлышку.

– Правильную дорогу куда? – напрягся Полынь.

– Куда мур-надо! – Кат-ши резким ударом выбил рыбку из моей руки и пропал.

А белые стены смерча сомкнулись, как вода, отсекая нас друг от друга.

32. Пепел

Загадки – это пружины, наполненные скрытой энергией, деликатес не хуже улиток. Главное – правильно подцепить. И, конечно, чтобы повар не подкачал.

Мастер Эверлин Рядок, Глава департамента Смотрящих

Вначале я осознала вокруг себя тишину.

Тишина была мертвая и безграничная, полная холода, и ее наполняли только тени – тени шепотов, тени плача, тени разбитых колоколов.

Я открыла глаза.

Вокруг меня простиралась тягучая космическая бесконечность, в которой кружились хлопья пепла, сотканные из седого серебра. Они, шелестя, как крылья мотыльков, беззвучно двигались в грандиозной пустоте, складывались в огромные города – и без единого вздоха медленно разрушались. Горы, леса, океаны – все возникало и мгновенно таяло в шелестящей тьме.

Еще здесь жили странные призрачные сущности – плоские силуэты, тени, – которые блуждали без цели и смысла и иногда начинали бешено, лихорадочно мигать, рывками передвигаясь по колоссальным пространствам.

– Хей! – крикнула я, выхватывая меч, когда одна из них попробовала протянуть ко мне костлявые пальцы.

Хей. Хей. Хей, – подхватили сущности.

С каждым новым повтором они искажали мое слово – расширяли его, извращали, тянули. Шепоты нарастали, лезли в глаза и уши, сущности, завидев сталь, с шелестом откатывались назад.

– Твою мать, – тихо, но внятно сказала я. – Где я?