Призрачные рощи

Это и была я. Бледная, тоскливая, бездеятельная Тинави, без огонька в глазах и с такими задранными плечами, будто пыталась с их помощью выстроить оборонительную стену против всего внешнего мира. Не Ловчая. Не любознательный чудик. Не подруга, не коллега, не человек с тысячей увлечений и планов. Просто потерявшаяся мечтательница, так и не понявшая однажды, что свой мир формируем мы сами. Выбравшая клетку беспомощности и сожалений о прошлом. Та, кем я могла стать и даже почти стала.

И за что я ее не виню. Из некоторых дыр, тоски, уныния мы просто не можем выбраться самостоятельно. Нам нужна помощь, толчок. Нам всем нужна помощь иногда, и отказываться признать это – значит быть жестоким и глупым. Осуждать того, кому плохо, кто опустил руки, – значит быть животным, не способным на сочувствие. Не быть человеком.

Тот, кто смог достичь чего-то, двинулся дальше, никогда не осудит того, кто пока позади. Лают, высмеивают, презирают, обсасывают упоенно косточки, хвалясь своим положением, только те, кто ни праха не делает.

Я не знала, почему бочаг показал мне эту Тинави. Я искренне не понимала этого до тех пор, пока в руке призрака-Страждущей тоже не появилась сабля, как и у пустынной женщины. Незнакомка встретила это какой-то призрачной репликой, неслышимой в реальности. Еще реплика. И еще. Смех. Какая-то провокация.

Тинави неожиданно вскинула голову, ощерилась. А потом резко шагнула вперед и перерезала женщине глотку. Когда та упала, Тинави сказала ей что-то резкое и удовлетворенно улыбнулась, пнув труп.

– Нет! – ахнула я.

Оба видения растворились.

Прах. Да. Вот это уже страшнее.

Не устать. Не сдаться. Не почувствовать себя проигравшим – я уже знаю, что не проиграю никогда, всегда можно подняться, всегда.

Страшнее всего – перепутать жестокость с силой. Банально и глупо стать злым.

* * *

Ринда Шаграух так и ждала моего возвращения, сиротливо перетаптываясь в пустом саду.

– Они заперли двери! – пожаловалась девочка. – Воспитатели выгнали меня и заперлись. Говорят, мы с тобой мешаем учебному процессу.

– Наоборот, – проворчала я. – Мы вносим в него незабываемую нотку безумия, присущего настоящей жизни.

И я колотила в дверь до тех пор, пока замок не щелкнул и на пороге не появился мрачный директор приюта.

– Что вам надо? – В его голосе напрочь отсутствовало дружелюбие.

Оказалось, его зовут господин Зирт. Прямо там, на пороге, он выслушал рассказ Ринды, а потом, пожав массивными плечами – он весь был какой-то массивный, будто единым жестом богов созданный, – ответил на мой вопрос:

– Да, господин Гординиус Сай регулярно приезжает в Терновый замок, чтобы собеседовать детей для пансионата. Он же забирает их туда.

– Можно мне адрес Луговой школы, пожалуйста?

Директор закатил глаза, порылся в карманах и наконец протянул мне визитную карточку: «Морская площадь, дом 19». Хм. Вообще-то я знаю Морскую площадь как свои пять пальцев благодаря тому, что регулярно пью там липовый сбор от госпожи Пионии. Такое дело: пока вкуснейший, но горяченный напиток остывает, я бесконечно разглядываю дома вокруг.

– …И там нет дома номер девятнадцать. Вообще нет. Их всего дюжина. На всю площадь, – высоко вскинув брови, объяснила я господину Зирту.

Он в ответ пожал плечами, широко зевнул и демонстративно посмотрел на карманные часы, которые тикали так громко, будто каждую секунду выносили кому-то беспощадный судейский приговор.

Но я постепенно учусь у Полыни быть тем человеком, кто понимает только выгодные ему намеки. А потому я упрямо продолжила:

– Как часто забирают детей в Луговую школу?

– По-разному. Зависит от детей.

– И скольким ученикам уже подарили грант в пансионат?

– Шестерым.

– Назовите имена уехавших.

Директор посмотрел на меня искоса. В его тусклых рыбьих глазах светилось недовольство. Ну да мне не привыкать: нас, Ловчих, мало кто встречает с распростертыми объятьями. А те, кто встречает, нередко оказываются самыми злостными преступниками.

Но тут лицо Зирта вспыхнуло озарением.

– Прошу прощения, госпожа Ловчая… – Он почти пел, что само по себе уже плохой знак. – А по какому праву вы меня допрашиваете? У вас заведено дело на приют?

– Пока нет. Но я уверена, как и любому добропорядочному гражданину, вам приятно помочь властям в…

– Мне приятно закончить работу вовремя! – вдруг рявкнул Зирт, да еще и кулаком по дверному косяку вдарил. – Законных оснований для вашего пребывания здесь я не вижу! Ловчие вообще не имеют никакого отношения к приюту, так что выметайтесь из моего замка, пока я не подал на вас жалобу за преследование! Второй вечер подряд тут шляетесь, расшатываете моральные устои!

Директор долго еще орал.

Как будто в нем что-то лопнуло, и все обиды на мир, вся злость, раздражение, недовольство от мелких ежедневных неприятностей и, может, каких-то больших неудавшихся планов – все огромным водопадом хлынуло на нас с Риндой.