Призрачные страницы истории

В бумагах начальника государственного архива Вильяма Ламбарда сохранилась очень несовершенная запись его разговора с королевой, происходившего, как и беседа Бэкона, после мятежа Эссекса. Елизавета гневно заметила Ламбарду: «Я — Ричард II. Разве вы этого не знаете?» В ответ Ламбард вежливо намекнул, что это, мол, злостные выдумки Эссекса, не назвав его прямо по имени. Тогда королева бросила загадочную фразу: «Кто готов забыть Бога, забудет и своих благодетелей; эта комедия сорок раз игралась на площадях и в зданиях». Замечания Елизаветы уже не могли относиться к вышедшему из игры главарю провалившейся попытки бунта — антистратфордианцы относят эти слова к «своему» кандидату в Шекспиры; в частности, бэконианцы — к Бэкону. Между тем ни один из них не обвинялся в безбожии и не получал исключительных милостей королевы, чтобы его можно было обвинить в неблагодарности и забвении благодетелей. Эти слова Елизаветы, вероятно, составляют не одну, а две фразы, трактующие о разных вещах. В первой фразе речь идет об Эссексе, во второй — о драме Шекспира «Ричард II», постановку которой возобновили в канун мятежа. О ней было естественно вспомнить, тем более, что беседа началась с упоминания о Ричарде II, судьба которого в те дни занимала мысли королевы. Актеры труппы лорда-камергера, в которую входил Шекспир, не были подвергнуты ни суровым допросам, ни обычным в таких случаях жестоким репрессиям, тогда как заговорщики, заплатившие деньги за возобновление «Ричарда II» (Д Меррик, Ч. Денвере и Р. Кафф), были казнены. Это ясно показывает, что власти считали актеров лишь невольными, ни о чем не подозревавшими орудиями мятежников. Правда, отдельными исследователями высказывается предположение, что актеры все же попали под подозрение и в последующие полтора или два года гастролировали вне Лондона, возможно, даже в Шотландии, чем объяснялось благорасположение к ним шотландского короля Якова, когда он в 1603 г. унаследовал английский престол. Код, якобы обнаруженный бэконианцами в произведениях Шекспира (начиная с работ в прошлом веке уже упомянутого выше И. Доннели) и будто бы свидетельствующий, что шекспировские творения написаны Бэконом, оказался мифом. При использованных бэконианцами методов расшифровки можно доказать все, что угодно, в том числе и что автором шекспировских произведений был Шекспир. Тем не менее игра в шифры продолжается. В 1990 г. появилась книга Пенна Лири «Второй криптографический Шекспир». Быть может, наиболее впечатляющим из. аргументов бэконианцев является факт, что два писателя — Холл и Марстон — в своих сатирических произведениях, опубликованных соответственно в 1597 и 1598 годах давали понять, что считают Френсиса Бэкона автором двух поэм Шекспира — «Венера и Адонис» и «Обесчещенная Лукреция». Вернее, Холл приписал эти поэмы какому-то неназванному юристу, а Марстон понял эти слова так, что речь идет о Бэконе. Но даже если признать, что Холл и Марстон имели в виду именно шекспировские поэмы и Марстон правильно понял намек Холла, что автором их является Бэкон, то где гарантия того, что правы именно эти невольные основатели бэконианской версии, а не другие современники, считавшие Шекспира Шекспиром?

В XIX веке преобладала кандидатура Бэкона. В XX ее затмила кандидатура Эдуарда де Вера, Семнадцатого графа Оксфорда. В поддержку этого фаворита среди претендентов в дополнение к имеющейся литературе выходят все новые работы. Достаточно помянуть здесь 900-страничную монографию Ч. Огребена «Таинственный Вильям Шекспир. Миф и реальность» (Нью-Йорк, 1984). Оксфорд был старшим современником Шекспира — родился в 1550 и умер в 1604 г., и в связи с этим поборникам его кандидатуры пришлось полностью передатировать все шекспировские пьесы (к этому мы еще вернемся). В отличие от большинства других претендентов, он имел прямое отношение к поэзии и драматургии, но его пьесы, даже их названия не сохранились. Это был, вероятно, один из видных придворных поэтов в первые десятилетия правления королевы Елизаветы. Поборниками его кандидатуры с дотошностью проведено сравнение обстоятельств жизни Оксфорда и ситуаций, в которые поставлены многие герои шекспировских произведений. Оксфорд, к тому же, бывал в Италии, месте действия ряда комедий и трагедий Шекспира. Оксфорд участвовал в придворных турнирах в присутствии королевы Елизаветы — и появляется поэма «Венера и Адонис». В одном из писем к Оксфорду, относящемуся к 1578 г., говорится, что выражение его лица «потрясает копья» (shakes spears). Вывод, который при этом делается, очевиден: шекспировское творчество отражает жизненный опыт Оксфорда и не имеет ничего общего с теми впечатлениями, которые мог вынести из жизни стратфордский уроженец.