Призрачные страницы истории

Против гонений слышались отдельные голоса протеста, исходившие от людей, нередко рисковавших жизнью за публичное высказывание своих взглядов. Мишель Монтень, призывавший все подвергать сомнению, рискнул лишь заявить, что доказательства существования ведовства не настолько убедительны, чтобы на основании их выносить смертные приговоры. Бывали отдельные смельчаки, вроде англичанина Брайена Уокера из графства Дарем, заявившего: «Я не верю в существование ни бога, ни дьявола, я не желаю верить во что-либо, кроме того, что вижу собственными глазами». Но ведь такое заявление считалось равносильным государственной измене, наказанием за которое полагалась сопровождавшаяся жесточайшими пытками смерть на эшафоте! Придворный врач герцога Киевского Иоганн Вейер опубликовал книгу, направленную против измышлений о ведовстве (1556). Она выходила несколькими изданиями, но не оказала воздействия на поведение властей и затерялась среди мутного потока сочинений его противников. Демонологи — и католики, и протестанты — не преминули объявить, что сам Вейер является колдуном, действующим по указанию дьявола. Инквизитор Бартоломео де Спина в трактате против Вейера писал, что сатана сообщил на сборище ведьм, «чтобы они не беспокоились, так как благодаря Вейеру и его последователям дела дьявола приходят в блестящее состояние». Противник гонений, сквайр из английского графства Кент Реджинальд Скот в 1584 г. опубликовал более чем 600-страничный трактат «Открытие ведовства». Это было хорошо документированное сочинение: Скот ссылался на произведения 216 иностранных и 24 английских авторов; его труд часто переиздавался в XVII веке, но и его постигла та же судьба, что и книгу Вейера. Власти и судьи, приговаривавшие к смерти за ведовство, которым были известны сочинения Вейера, Скота и других противников преследований, предпочитали просто игнорировать их, а интерес к этим книгам считать веским свидетельством виновности того или иного подозреваемого. Масса прецедентов, предшествующих осуждений за ведовство, считались доказательством того, что аргументы скептиков были рассмотрены и отброшены как несостоятельные.

Вместе с тем главные противники гонений оказались вне досягаемости их врагов. На одну их сожженную рукой палача книгу приходилось несколько новых. Аргументы скептиков многократно воспроизводились в сочинениях самих демонологов с целью опровержения. Дело было не столько в замалчивании их доводов, сколько в самих аргументах. В произведениях противников гонений было немало слабостей. Они не осмеливались отрицать самый «факт» ведовства, засвидетельствованного авторитетом Священного писания, а только уверяли, что осуждаемые ведьмы и колдуны — либо люди, признания которых были получены путем угроз и пыток, либо душевнобольные; что дьявол, хотя он, разумеется, существует, не имеет телесной оболочки и что распространять россказни о его физической связи с женщинами — значит, впадать в грех материализма. Скот писал: «Тот, кто приписывает ведьме такую божественную власть, которая должна быть присуща только Богу… богохульник, идолопоклонник и полон крайней нечестивости, хотя он и не прибегает к ее помощи». Р. Скот приравнял демонологов к защитникам такого суеверия, каким, в глазах протестантов, являлась католическая обедня. (В Англии тогда за участие в ней мирян приговаривали к тюрьме и крупным денежным штрафам, а католических патеров, служивших мессу, отправляли на виселицу). С такой позиции трудно было опровергнуть доводы демонологов, на стороне которых вдобавок выступали главные интеллектуальные силы эпохи, например, философы Жан Боден, чьи политические теории предвосхищали передовые идеи Просвещения, или Френсис Бэкон, родоначальник современных опытных наук Как бы то ни было, идеологическое сражение за умы людей проходило в течение полутора-двух столетий, вплоть до последней трети XVII века с явным преимуществом для демонологов, а это равносильно тому, что сочиненная ими воображаемая история воспринималась как реальная история десятками миллионов людей. Лишь с конца XVII века с прекращением массовых гонений нарисованная демонологами картина постепенно отступала на задний план, превращаясь из настоящей в бывшую воображаемую историю. Как пережиток в ментальности народа, она сохранялась и в последующие столетия в некоторых странах, вплоть до наших дней.

Забота о разъяснении того, что собой представляет адское воинство на земле, не исключала, как уже отмечалось выше, у демонологов интереса и к тому, как устроено подземное царство дьявола. Хотя обычно протестантские и католические авторы щедро занимались плагиатом, в данном вопросе их взгляды не совпадали. Вольно или невольно преисподняя рисовалась такой, какой они представляли протестантский лагерь, а у протестантов — католический.