Призрачный двойник

Наконец, я поставила пустую чашку в раковину, и все пятеро жильцов этой квартиры дружно вздохнули. Разговоры закончились, пришла пора переходить к делу. Мне показали гостиную, я вошла в нее, ступила на потертый ковер и закрыла за собой дверь.

Гостиная была небольшой, прямоугольной, ее центральной точкой служил встроенный в стену электрический камин. Он был огорожен от детей металлической решеткой. Свет я включать не стала. Широкое окно гостиной выходило на травянистый внутренний дворик, оттуда долетал свет из окон соседних жилых блоков и старинного неонового уличного фонаря — такие светильники кое-где сохранились еще с тех времен, когда обычные люди не боялись выходить из дома после наступления темноты, чтобы прогуляться по асфальтовым тропинкам дворика. В свете этого фонаря я осмотрелась по сторонам.

Стоявшая в гостиной мебель была в моде пару десятков лет назад — жесткие кресла с высокой спинкой, широкими подлокотниками и точеными круглыми ножками; низкий, обтянутый искусственной кожей, диван; приставные столики; в углу — простой застекленный сервант. Перед камином расстелен коврик с высоким ворсом. Все предметы обстановки совершенно не сочетаются друг с другом. Еще в одном углу я заметила сложенные стопкой коробки с детскими играми, и поняла, что хозяева прибрались здесь к моему приходу.

В гостиной было холодно, но это был не потусторонний холод. Пока еще нет. Я проверила прицепленный к моему рабочему поясу термометр. Двенадцать градусов. Я прислушалась, но уловила только легкий шум, похожий на далекие разряды статического электричества. Я перенесла свой рюкзак на стоящий под окном диван и тихо присела рядом с ним на пол.

Банка, когда я ее вытащила из рюкзака, мерцала бледно-зеленым светом. Лицо призрака медленно вращалось, поблескивало в плазме своими глазами.

— Убогая хибара, — прошептал череп. — Много призраков сюда не впихнешь.

Я положила пальцы на рычажок крышки, который мог оборвать наш разговор.

— Если тебе нечего сказать более дельного…

— Нет, я не ругаю это место, но в аду намного уютнее, чем здесь, можешь мне поверить.

— Мне сказали, что здесь произошла смерть.

— И они совершенно правы. Здесь действительно кто-то умер. Воздух до сих пор пропитан смертью.

— Если почувствуешь еще что-нибудь, скажи мне.

Я переставила банку на приставной столик, затем повернулась лицом к стоявшему напротив меня креслу с высокой спинкой.

Я уже догадалась, что это было его кресло, поскольку оно занимало лучшее место в гостиной — ближе остальных к стоящему в углу телевизору, ближе остальных к камину. Все остальные кресла располагались не так удобно. Кроме того, рядом с этим креслом из теней выглядывала прислоненная к стене трость, а на приставном столике возле кресла виднелись кольца — сюда часто ставили кружку с чем-то горячим. Само кресло было обито тканью с ужасным цветочным рисунком. Местами ткань подлокотников протерлась добела, и на краях была залатана кожаными заплатками. Примерно посередине спинки ткань тоже протерлась, подушка сиденья промялась, и из-за этого казалось, что в кресле до сих пор кто-то сидит.

Мне было известно, что я должна была сделать. Правила работы агента-парапсихолога говорят об это совершенно четко и ясно. Я должна была вытащить цепи и уложить их вокруг кресла, или, если это по каким-то причинам, обвести кресло непрерывной линией железных опилок. Как дополнительный, второй барьер, я могла разложить пучки лаванды, а затем сесть на безопасном расстоянии от места предполагаемой манифестации. Джордж, несомненно, точно так и поступил бы. Даже более склонный к риску Локвуд давно уже разложил бы цепи.

Я не сделала ничего из перечисленного, ограничилась лишь тем, что вытащила рапиру и развязала рюкзак, чтобы в случае чего иметь под рукой все необходимое. Затем села в оранжево-розовом полумраке на диван, скрестила ноги в лодыжках и принялась ждать.

Я ждала, рассчитывая в очередной раз проверить свой Дар.

— Шалунья, — прозвучал у меня в голове голос призрака. — Интересно, Локвуд знает о том, что ты вытворяешь?

Я не ответила. Череп отпустил еще пару-тройку насмешек в мой адрес, и замолчал. Из-за двери до меня доносились приглушенные голоса. Детям приказывали утихомириться, звенела посуда — обычный звуковой фон приготовления к семейному ужину.

Теоретически я подвергала своих клиентов опасности, не установив барьеры. В «Руководстве Фиттис» сказано об этом однозначно. И принятые в ДЕПИК правила тоже строго запрещают контакт с призраком без должной защиты. С их точки зрения я сейчас совершала должностное преступление.

За окном сгущалась ночь. Мои взрослые клиенты приступили к ужину. Детей закрыли в одной из комнат.